– Как ты…
– Кое-кто из нас отличается предусмотрительностью. А теперь давай откроем двери.
Легко сказать! Тяжеленные деревянные двери были обмотаны стальной цепью и обвешаны замками, исключавшими малейшую возможность снять цепь. Дядя явно перестарался.
Картер хотел было повторить вчерашний трюк. Конечно, вчера это выглядело потрясающе, но сегодня его прием не сработал. Тогда брат подергал цепь и замки. Ну что? Убедился, что они не бутафорские?
Мне в затылок снова впились ледяные иголочки. Кто-то нашептывал мне, как надо сделать.
– Какие слова произносил Амос, когда расколотил блюдце?
– Чтобы оно соединилось? Кажется, «хи-хем», – сказал Картер.
– Другие, для разрушения.
– А, это «ха-ди». Но для этого нужно владеть магией и знать иероглифы. И даже тогда…
Я протянула руку. Указательный и средний пальцы я соединила вместе, потом прижала к ним и большой. Получилось что-то вроде ружейного ствола. Этому жесту меня никто не учил. Я даже не знала, почему именно так сложила пальцы.
– Ха-ди, – произнесла я.
Возле самого большого замка появился золотистый иероглиф.
И двери взорвались. Взрывной волной Картера опрокинуло на пол. Обрывки цепей и обломки дверей разлетелись по всему Большому залу. Когда пыль осела, Картер встал и начал отряхиваться. Я устояла. Маффин толкалась тут же, одобряюще мурлыкая.
– Как тебе удалось? – только и мог произнести Картер.
– Сама не знаю, – созналась я. – Но вход в библиотеку открыт.
– Слушай, а ты не перестаралась? Как мы объясним Амосу?
– Мы применим второе заклинание, и двери соберутся и встанут на место.
– Нет уж, хватит магии! – запротестовал Картер. – Взрыв нас едва не убил.
Ты думаешь, если применить разрушительное заклинание против кого-то живого…
– И думать не хочу!
Братец даже вздрогнул. Я немножко понаслаждалась его испуганным видом, но заставила себя не улыбнуться.
– Идем смотреть библиотеку.
Честно говоря, я бы и не смогла никого взорвать. Сделав шаг, я вдруг почувствовала такую слабость, что едва не упала. Картер вовремя меня подхватил.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Великолепно, – сказала я, хотя все было наоборот.
У меня урчало в животе и зверски хотелось есть.
– Но ты же умяла такой завтрак, – сказал Картер, когда я рассказала ему о своих ощущениях.
Он был прав. И все равно я ощущала сильнейший голод. Но не идти же на террасу за едой. Еще неизвестно, как поведет себя Хуфу.
– Ничего, я вытерплю.
Картер недоверчиво на меня посмотрел.
– Иероглифы у тебя получились золотистыми. У отца и Амоса они голубые. Почему?
– Возможно, у каждого свой цвет, – предположила я. – У тебя они будут, например, розовыми.
– Очень смешно, – огрызнулся Картер.
– Идем,