– Ни в коем случае, мой повелитель.
– Феникс, – мечтательно произнес огненный человек. – Очень мне это нравится.
Он обвел рукой горизонт, словно уже видел город полыхающим в огне.
– Скоро я восстану из вашего пепла. Это будет дивный подарок мне на день рождения.
Я проснулся в своем теле. Сердце бешено колотилось. Мне было жарко, как будто огненный человек стоял рядом. Но оказалось – это всего-навсего Маффин, пристроившаяся у меня на груди.
– Мурр? – спросила она, приоткрыв глаза.
– А ты здесь откуда? – пробормотал я.
Я сел на кровати и не сразу сообразил, где нахожусь. Мы опять куда-то приехали? Я уже собрался окликнуть отца… и тут вспомнил.
Вчерашний день. Музей. Саркофаг.
Случившееся навалилось на меня каменной глыбой. Стало тяжело дышать.
«Перестань, – приказал я себе. – У тебя нет времени горевать».
Может, вам покажется странным, но голос у меня внутри принадлежал как будто другому человеку – тому, кто старше и сильнее. Либо это был добрый знак, либо я сходил с ума.
«Запомни то, что видел, – продолжал голос. – Он вас в покое не оставит. Не расслабляйтесь».
Меня пробрала дрожь. Может, это только сон? Бывают же страшные сны. Но себя не обманешь. За сутки произошло много такого, что не оставляло сомнений в реальности увиденного. Не знаю как, но я действительно выходил из тела и летал. Я побывал в окрестностях Финикса, за тысячу миль отсюда. И огненный человек тоже был там. Я почти ничего не понял из его разговора с прислужником, но слова о захвате потомства относились… как вы думаете, к кому?
Маффин спрыгнула с кровати, обнюхала лежавшее на полу изголовье и посмотрела на меня, будто пыталась что-то сказать.
– Можешь на нем спать, – разрешил я. – Мне эта штука не понравилась.
Кошка потерлась головой о слоновую кость и снова посмотрела на меня. Уже с упреком.
– У меня, киса, своя голова на плечах.
Желание спать начисто улетучилось. Я встал и отправился в ванную, где принял душ. Открыв шкаф, я обнаружил, что за ночь моя одежда куда-то пропала. Все остальное было моего размера, но сильно отличалось от привычных мне фасонов. Там висели штаны свободного покроя, которые завязываются на шнурок, и балахонистые рубашки. Все они были из белого полотна. Рядом я увидел одежду на случай холодной погоды. Она напоминала ту, что носят феллахи – египетские крестьяне. Это был совсем не мой стиль одежды.
Сейди без конца подкусывает меня за неумение стильно одеваться. Она говорит, что я одеваюсь как старик: старомодные рубашки, у которых кончики воротничка пристегиваются на пуговицы, слаксы, кожаные туфли. Может, это и так. Но отец не уставал вбивать мне в голову, что я должен одеваться как можно лучше.
Помню день, когда он впервые заговорил об одежде. Мы ехали в Афинский аэропорт. Жара за окнами машины достигала 112 градусов