Прощальный фокус. Энн Пэтчетт

тебе прямо в руку вонзился. Очень больно было?

      Сабина пытается вспомнить, но это произошло будто сто лет назад.

      – Даже не знаю. Наверное, не очень.

      – Вот и хорошо, – говорит Фан и целует повязку. – Мы рады это слышать.

      Спала Сабина долго, не замечая ни заливавшего комнату солнца, ни тычущегося в бок голодного кролика. Проснулась она лишь в десятом часу, а проснувшись, подумала, что все не так уж страшно. И потом – какие у нее были на сегодня дела? Клеить торговый центр? В который раз разбирать ящики? Спать? Почему бы и не позвонить Дот и Берти? Единственное, что Сабина знала точно, – история эта сложная, запутанная, произошла бог знает когда, а ей известна лишь частично. Парсифаль позаботился о них в завещании, помогал им долгие годы. Разве это не знак, не свидетельство своего рода прощения? К тому же это всего на день. Завтра они уже вернутся в Небраску.

      В трубке не раздалось и двух гудков, как ответила Берти. «Алло?» – опасливо шепнула она.

      Сабина и думать забыла о сестре Парсифаля, мирно проспавшей всю бурную, полную откровений прошлую ночь.

      – Берти, это Сабина.

      – Сабина? – сказала она. – Как вы себя чувствуете?

      – Я в порядке. Ваша мама и я вчера вечером договорились, что я покатаю вас по городу. Я могу показать вам любимые места Парсифаля.

      – Мама еще не вставала, – прошептала девушка. – Совсем на нее непохоже, но в комнате темно плюс разница во времени. Наверное, это ее подкосило.

      В Небраске сейчас было на час больше.