– Мы уже встречались, сэр, – ответил Кодрингтон, даже не попытавшись улыбнуться в ответ.
Зуга невозмутимо продолжал:
– Разрешите представить вам мою сестру, доктора Баллантайн.
Кодрингтон бросил беглый взгляд на Робин.
– Ваш покорный слуга, мэм. – Он скорее кивнул, чем поклонился. – Сегодня в утренней газете я кое-что читал о ваших последних подвигах. – На миг суровое выражение исчезло, в голубых глазах мелькнула озорная искра. – У вас сильные убеждения, мэм, и еще более сильная правая рука.
Он повернулся к Зуге:
– Я получил приказ адмирала Кемпа доставить вас и вашу экспедицию в Келимане. Не сомневаюсь, что по сравнению с вашей прежней компанией вы найдете мое общество скучным. – Капитан демонстративно отвернулся и посмотрел туда, где в полумиле отсюда на вспененных ветром волнах покачивался на якоре «Гурон».
Зуга проследил за его взглядом и внутренне сжался. Кодрингтон продолжал:
– Так или иначе, буду весьма признателен, если вы подниметесь на борт послезавтра утром. В полдень я с приливом покину бухту. А теперь прошу прощения, мне надо заниматься кораблем.
Коротко кивнув и не подав руки, Кодрингтон отвернулся к ожидавшим его мичманам. Обворожительная улыбка Зуги растаяла, лицо потемнело от гнева.
– Каков наглец! – прорычал он, но через секунду отрывисто бросил сестре: – Пошли, нам пора.
Зуга повернулся, пересек палубу и спустился на лихтер.
Робин не двинулась с места, дожидаясь, пока капитан закончит разговор с боцманом. Кодрингтон оглянулся и с деланым удивлением поднял брови.
– Капитан Кодрингтон, мы покинули «Гурон» по моему настоянию. Вот почему нам понадобилось другое судно. – Робин говорила тихо, но столь энергично, что лицо капитана смягчилось. – Вы были правы. «Гурон» – корабль невольничий, а Сент-Джон – работорговец. Я могу это доказать.
– Каким образом? – спросил Кодрингтон с явным интересом.
– Не сейчас. Мой брат… – Робин показала глазами в сторону трапа. Зуга дал ей точные указания, как вести себя с капитаном. – Сегодня днем я буду на пристани в Роггер-Бей.
– В какое время?
– В три часа.
Робин приподняла юбки и стала пробираться к трапу.
Адмирал Кемп томился в огромном резном кресле, которое подчиненные прозвали «троном». Величественность кресла подчеркивала старческую худобу, узкие плечи смотрелись карикатурно под пышным золотым шитьем синего парадного мундира. Адмирал вцепился в подлокотники кресла, стараясь не ерзать, – от этого молодого офицера ему всегда делалось не по себе.
Клинтон Кодрингтон говорил быстро и выразительно, подчеркивая каждую мысль изящными жестами. Его энергия и энтузиазм утомляли, адмирал предпочитал подчиненных с более спокойным темпераментом, которые выполняют приказ в точности и не склонны к авантюрам. Известный еще с юности как Зануда Кемп, командующий