– Раны? Да, много раз, – кивнул молодой человек. – Но я впервые имею дело со следами кошачьих когтей. А коту хоть бы что! Он что же, думает получить награду за свое геройство?
Серый разбойник в это время преспокойно терся у ног девушки, не испытывая ровно никакого раскаяния.
– Могу я узнать, кто вы? – спросила девушка, кажется, не слишком смущенная пристальным восторженным взглядом рыцаря. – В этих местах я чужая и никого не знаю.
– Чужая? – Луи слегка опешил. – Но я думал... думал, что вы живете в одном из здешних селений.
Он уже начал понимать, что это была глупая мысль. Одежда девушки ввела его в заблуждение – она не могла быть крестьянкой. Служанка из замка барона де Брюи? Тоже едва ли. Наверное, его родственница, из прихоти решившая нарядиться в свободное сельское платье.
– Впрочем, – тотчас оборвал себя юноша, – я не имею права задавать вопросов даме. Мое имя, если вам интересно, – граф Луи Шато-Крайон, рыцарь Святого Креста.
– О-о-о! – вырвалось у красавицы. – Так вы сын отважного рыцаря Гюи? Отец мне о нем рассказывал. И вы уже были в крестовом походе?
– Да, – он чуть поклонился, украдкой показав кулак коту, решившему в это время поточить когти о его сапог. – И собираюсь вновь отправиться в поход, надеюсь, к стенам Иерусалима. Но вначале мне должно выполнить поручение, данное нашим милостивым королем.
Тонкие брови девушки высоко поднялись:
– Филипп дал вам поручение? Вы из его свиты?
Это был уже почти дерзкий вопрос, и Луи мог бы на него обидеться, но эта странная красавица слишком ему нравилась, пожалуй ТАК ему не нравилась еще ни одна женщина. И еще: в ней, при всей простоте и естественности поведения, ощущалась какая-то особая властность, какую не дают ни деньги, ни оружие, а только происхождение.
– Я не из свиты короля, милая дама, – он улыбнулся, отпуская ее руку, которую все еще держал в своей. – Просто его величество решил, что это очень важное дело можно мне доверить. Должно быть, я показался ему надежнее тех, кто его окружает.
– Ха! – она махнула рукой, состроив выразительную гримаску, в которой сожаление смешалось с пренебрежением. – Скорее всего, Филипп подумал, что вам можно будет заплатить за опасное и тяжелое поручение меньше, чем любому из его приближенных.
Луи посмотрел на девушку с таким изумлением, что она невольно смешалась.
– Вас удивляет дерзость моих речей? – она говорила уже не раздраженно, а печально. – Поверьте, я добрая подданная нашего короля. К тому же, я – женщина, и мне не пристало вообще судить о делах мужчин. Но среди моей родни немало людей знатных, есть и такие, которые приближены к королю, и они знают его неплохо. Увы, король Филипп и вправду скуповат, но ведь это – не худший из грехов, верно?
Она явно хотела перевести разговор в шутку, и молодой человек понял, что так будет лучше всего. Однако его разбирало такое любопытство, и вместе с тем он испытывал такое