Дальше к западу огни костров встречались чаще. Однажды я наткнулся на целое войско, что раскинулось вокруг каменного города-крепости. Мне почудилось, что только ночь прервала сражение, а с утра начнут снова, но снизился и увидел, что в самом городе все выжжено, усыпано пеплом, остались только каменные строения, да и те черны от копоти. А весь ров вокруг города заполнен телами убитых.
Я пролетел вдоль рва, здесь только женщины, дети и старики. Их явно согнали сюда, а потом убили. Мужчины погибли раньше, защищая стены, сражаясь у проломов стен, на обломках разбитых тараном ворот.
А войско, что стоит у города, лишь отдыхает перед наступлением на очередной город…
Еще через час быстрого лета я увидел в ночи зарево пожара. Там горел город, и, приблизившись, я рассмотрел, как на стены карабкаются вооруженные люди, врываются в проломы, убивая израненных защитников, а тяжелые осадные баллисты продолжают швырять на город горшки с горящей смолой.
Кое-где мужчины, сбившись в кучки, отчаянно защищаются, их убивали издали стрелами, а другие захватчики уже врывались в дома, вытаскивали за волосы плачущих женщин, тут же на улице срывали одежду, насиловали, избивали и затем либо убивали, либо гнали в толпу пленных.
Я отчаянно пытался увидеть разницу между защитниками и нападавшими, но все одеты одинаково, крики одних и других звучат на одном и том же языке. Отчаявшись, я полетел дальше, дальше, пока полная луна не зависла над самой серединой мира. Звезды все так же холодно смотрят на мир с высоты, но впервые холодок страха коснулся моего бесплотного тела. Почудилось, что если не успею вернуться до рассвета, то просто погибну. И что вообще этот полет – почему-то очень опасный полет…
Я замедлил движение, собирался было повернуть, но впереди на фоне темного неба возникло черное пятно, абсолютно черное, зловеще черное, и душа моя съежилась от ужаса и забилась в уголок моего призрачного тела.
Пятно быстро разрослось, в воздухе повис огромный воин в рогатом шлеме. Лицо мертвенно-белое, как лунный свет, но глаза вспыхнули, как два горящих угля под порывом ветра. Мне почудилось, что из глазниц посыпались шипящие искры. Воин в тяжелых доспехах, за ним по ветру развевался, как крылья гигантской летучей мыши, черный плащ с блестящими застежками.
– Смертный!.. – громыхнул воин. Голос его был ужасен, так могла бы заговорить каменная гора. – Ты посмел… ты посмел вторгнуться в мои владения?
Я попятился, но черный воин без усилий держался на том же расстоянии, словно нас связали незримые нити. Я пролепетал:
– Я ничто не нарушил… И никого не трогал…
Воин прорычал:
– И ты думаешь, несчастный, это тебя спасет?
Он потащил из ножен огромный меч. Я смотрел как завороженный. На бледном лезвии засверкали голубоватые искры. Воин взмахнул мечом.
Я видел, что этот призрачный меч сейчас рассечет меня, такого же призрачного, но это будет