– Уж как я мечтала с лялечкой понянчиться! – вздыхала она. – Своих Бог не дал, а так хотелось! Хоть на вашего, Оленька, дитенка погляжу да на ручках поношу. Вы пойдете в сентябре работать, а я с ним буду сидеть. И не думайте ни о какой оплате – мне это в радость.
Хозяйка подружилась и с Олиной мамой. Попивая вместе чай, они строили планы на будущее – как Оля станет работать, а они внука будут смотреть. И никаких яслей, ни-ни!
Дома матери было невмоготу. Отец стал невыносимо груб с ней. Прежде такой выдержанный, он теперь срывался в крик из-за каждого пустяка. Об Оле он не мог слышать. Даже ее успех на защите не смягчил его.
– Она не должна была так поступать! – кричал он. – Я ее вырастил, выучил, я ей все дал! А она? Как она отблагодарила меня? С грузином! Как последняя б… – И он грязно ругался. – Нет у меня дочери и, не говори мне о ней!
«Откуда эта ненависть к людям другой национальности? – думала Оля. – Какая темная сила превращает, казалась бы, нормального современного человека в неандертальца? Ведь это дикость, атавизм! Взять хотя бы моего отца. Почему этот начитанный умный мужчина, коммунист, член партии, провозглашающей равенство всех наций, от одной мысли, что его дочь отдалась грузинскому парню, превратился в озверевшего куклуксклановца, готового вздернуть этого парня на первом попавшемся суку. И ведь вздернул бы, будь его воля. Ладно, если бы причина в разных религиях. Но ведь он атеист».
«Поклянись, – приказала она себе. – Поклянись, что когда твоему малышу придет время любить, кем бы ни был и каким бы ни был его избранник, ты примешь его, как родного. И пусть горький пример наших с Серго отцов послужит тебе суровым уроком».
Верная Юлька нанесла ей кучу книг о матери и ребенке. Из них Оля узнала, как от месяца к месяцу крошечный зародыш прибавляет себе все новые клеточки, превращаясь в человеческое существо. На седьмом месяце это уже готовый человечек. Он может улыбаться и плакать, спать и бодрствовать. Однажды на ее животе появился бугорок и стал быстро-быстро перемещаться слева направо. Она попробовала задержать его двумя пальцами, и в ответ ребеночек недовольно заворочался.
«Наверно, поймала его за пятку или локоток», – с умилением подумала будущая мама.
Она старалась побольше разговаривать со своим маленьким. Ведь, находясь внутри нее, он слышит ее голос. И, может даже, запоминает отдельные слова. А уж интонации – точно. Она рассказывала ему, что делает, о чем думает, как ждет его появления на свет. Как она любит его. Она рассказала ему о его отце. О его подвиге. О том, какой это был замечательный, лучший в мире человек.
Схватки начались под утро. Перепуганная Фаина Степановна вызвала «Скорую» и в ожидании ее металась от двери к Оле и обратно.