Влад кивнул, хмыкнув (на самом деле, он знал, кто такие айтишники).
– Теперь это все ушло в прошлое! – со вздохом произнес Олег Александрович. – Сейчас только меняют и все. А уж про пайку я вообще молчу.
– Вы работали айтишником? – спросил Влад, подойдя к дивану.
– Пару лет, – ответил мужчина и улыбнулся. – Славное было время. Я был юн и ничего не знал о будущем.
Кстати, здесь были не только диван и головизоры. Тут же стояли несколько тренажеров. Правда, Влад никогда не видел, чтобы Олег Александрович на них занимался.
– Ладно, включайте запись, – махнул рукой Олег Александрович. – И простите еще раз, что прервал ваш выходной.
– Ничего, – ответил Влад. – Мой выходной довольно скучное событие.
– Жениться вам надо, Владислав Алексеевич, – наставительно произнес мужчина, посмотрев на Влада. – Не берите пример с такого холостяка, как я. Возможно, если бы я женился, то никогда бы не уехал в эту чертову Антарктиду с вашим дедом.
Палец Влада, уже почти нажавший на пиктограмму записи, на голоэкране коммуникатора, замер.
– И сейчас бы нянчил внуков, а не сидел бы здесь, – продолжил Олег Александрович.
Владислав свернул экран.
– Вы были в экспедиции с моим дедом? – голос Влада стал совершенно спокоен.
– Вам говорили, Влад, – Олег Александрович посмотрел прямо в глаза Владиславу, – что когда вы нервничаете, то становитесь внешне убийственно спокойны?
Влад взял себя в руки и на его лице появилось привычное, слегка заинтересованное выражение.
– Давайте запишем сообщение, Владислав Алексеевич, – произнес его Довжан. – Это будет подозрительно, если будет большая пауза между вашим появлением и записью.
Влад знал, что в палатах «пациентов» этого крыла не ведется, ни наблюдение, ни прослушка. Во-первых, тут иногда бывают очень непростые люди. Во-вторых, даже если бы и появилось у кого-нибудь такое желание, то это все равно было бы невозможно. Потому что такое желание периодически появлялось. Но будучи установленной, даже самая незаметная и тайная, самая защищенная техника (один раз даже использовали такую, которой велись записи внутри реакторов) выходила из строя в течение часа-двух. Причем, внешне оставаясь совершенно целой. И будучи извлеченной через некоторое время снова начинала работать.
– Да, конечно, – слегка улыбнулся Влад и активировал все-таки запись. – Запись включена.
– Вот и прекрасно, – Олег Александрович как-то нехорошо улыбнулся. – Массовый сбой серверов – это не случайность. Принято решение ограничить возможности. Требуется жертвенная овца. Когда корабль врежется в айсберг – это будет знаком того, что они начинают второй этап.
Мужчина посерел и коснулся подрагивающим пальцами лба.
– Если дети будут под дождем, то вы ничего не сможете сделать, – глухо произнес он,