Как ни странно, в этом редком случае идеи русского мыслителя оказались весьма востребованы на Западе. Вскоре после Второй мировой войны культ свободы начал насаждаться в протестантской мысли, затем – в католической и православной. Изолированные цитаты из Библии и древних святых становились лозунгами. Одновременно все, что в Писании и Предании не соответствовало «новому курсу», предавалось забвению, игнорировалось, объявлялось устаревшим или объяснялось «неточностями перевода» (у западных протестантов сегодня вообще в ходу «Библии», переписанные политкорректным языком, что сначала оправдывалось необходимостью более «адекватного» перевода, а потом превратилось в откровенную идеологическую ревизию текста).
Однако в настоящей христианской традиции всегда считалось, что верующий должен принимать целиком все Писание (Библию) и все Священное Предание – то есть каноны, богослужебные и молитвенные тексты, творения святых. Нельзя что-то принимать, а что-то отвергать. Если встречаются противоречия – действительные или мнимые, – христианин должен считать, что обе позиции возможны, пока одна из них не осуждена Церковью, которая есть голос Бога в мире. Да, некоторые слова и деяния древних святых относились только к историческому контексту их жизни. Но все, что касается веры, нравственных норм, общественного идеала – вечно. Даже если кому-то очень неудобно исполнять различные требования, а кто-то просто боится не понравиться власть имущим, раскрученным «авторитетам» или любящей погрешить публике.
И вечные для христианина истины свидетельствуют, что свобода отнюдь не всегда хороша. Более того, реализация права грешить не делает человека по-настоящему свободным. Господь Иисус ясно говорит, что вне истины, которую Он отождествляет с Собой, настоящей свободы быть не может – наоборот, там царствует рабство. «Познаете истину, – говорит Он, – и истина сделает вас свободными. Ему отвечали: мы семя Авраамово и не были рабами никому никогда; как же Ты говоришь: сделаетесь свободными? Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха. <…> Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Ин. 8, 32–34,36). Апостол Павел прямо осуждает «свободу» наоборот, оборачивающуюся порабощением: «Когда вы были рабами греха, тогда были свободны от праведности» (Рим. 6, 20). Он же пишет, что свобода может быть использована для греха, и предупреждает от такого использования: «К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу» (Гал. 5, 13). Апостол Петр обличает древних лжеучителей: «Произнося надутое пустословие, они уловляют в плотские похоти и разврат тех, которые едва отстали от находящихся в заблуждении. Обещают им свободу, будучи сами рабы тления; ибо, кто кем побежден, тот тому и раб» (2 Пет. 2, 18–19). Итак, мы видим, что Новый Завет весьма далек от идеализации свободы. Это учение некоторые