Опыт № 1918. Алексей Иванов

Ревеккиного папы. Ицика Бакмана срочно отправили на стажировку в Берлин. (Хде же смогли познакомиться ваши дети? Исаак, я слышала, из местечка… Хде, хде! У Берлине, конечно же… Так полюбились, шо… сами знаете, шо есть сейчас молодежь… Нам бы с вами… Да мы просто умерли бы шесть раз, прежде чем появиться перед родителями!) Ицика спровадили, быстро же вернули, посадив на должность помощника управляющего в банке, которым руководил опять же все тот же папин партнер. Но! – уже в Екатеринославе. А за помощника управляющего банком уже можно было (с натяжкой, с натяжкой и родительскими слезами) выдавать Ревекку Марковну. Которая тоже еще была не Ревеккой Марковной, а просто Ривкой, хотя игриво называла себя на немецкий манер Бекки и, несмотря на стремительно растущий живот, все еще подавала надежды на гастроли по Германии.

      Исаак Моисеевич дошел до Пяти углов, прислушиваясь, даст ли отрыжку Шлёмин форшмак. Форшмак отрыжку не давал, но воспоминания о нем были не из лучших. Исаак Моисеевич, будь он в хорошем расположении духа, мог бы пройти по Чернышёву переулку, повстречать там кое-кого из знакомых людей и только потом выйти на Фонтанку. Но сейчас встречаться со знакомыми не хотелось. Он уже представлял, что скажет по поводу предложения Мойши Бахманиса Ревекка Марковна, и ему было не до встреч и разговоров со знакомыми. Свернул на Троицкую улицу и пошел по четной стороне, поглядывая на лавки конкурентов. Собственно, какие они конкуренты? Надо отдать должное Бахманису (плевать на его латышское подданство), мозги у него еврейские. кто-то может подумать, что, живя в тихой Риге, нет ничего проще, чем придумать поставки в Петроград килек, шпрот и копченой салаки. Кому они еще нужны, кроме как в России? Но – вы подумали о доставке? Что весь Финский залив, не говоря уже о Маркизовой луже, нашпигован минами, как клецками – куриный суп? А о таможне что вы думаете? О грузчиках в Петроградском порту, которые без денег не оторвут задницы, и ваш прекрасный пароход, нанятый в Эстонии (так дешевле), будет ржаветь у причала, пока вам не надоест платить сумасшедшие штрафы порту и неустойку хозяину парохода. Но есть еще бандиты, которым тоже надо платить, – ты же кооператор, делиться надо. Кое-кто из слишком умных хотел было нанять своих бандитов, подешевле, но за портовыми стояла Чека, что и решило дело. Так вот, попробуйте доставить кильку из Риги! А Бахманис смог! И как? Да через тупоумных американцев! Кто-то им надул в уши, что негры в Африке слишком быстро размножаются и через некоторое время размножатся так, что белому человеку буквально некуда будет плюнуть! Казалось бы, что тебе до негров в Африке? Плюй себе в Америке! Но американцам до всего есть дело. И через ихний Красный крест, или как он там по-американски, они решают отправить в Африку миллионы презервативов. А в ихнем Красном кресте, или как он там, сидит кто? Сидит кто? Вы будете смеяться! Сидит Борух Рубинчик, отец Шлёмы, хозяина еврейского ресторанчика на Разъезжей! Но! – он еще к тому же троюродный или еще какой брат латышского коммерсанта Бахманиса! Ну, не будем считаться, и четвероюродный