– Почём мне знать? – откликнулась миссис Браун.
– Вы им скажите, пусть ведут себя благоразумно, – попросил офицер, признавая поражение и явно махнув на всё рукой. – Верните кошку миссис Фрэйзер, и на этот раз мы спустим дело на тормозах. Но если они снова выкинут подобный фортель, мы их заберём.
– Угу, хорошо, так я и сделаю, – отмахнулась миссис Браун. – Если бы у вас были доказательства, вы бы тотчас их арестовали. Я не вчера родилась. – И она захлопнула дверь.
Когда машина отъехала, Элис спросила Руперта шёпотом:
– Как кошка?
– Хромает, – шепнул Руперт, не подумав.
– Хромает! – вскрикнула Элис.
– Кто хромает?! – рявкнула миссис Браун, повернув к ним совершенно жуткое лицо.
– Кошка, – пролепетал Руперт.
– Где?!
– В сарае, – прошептал Руперт, вжимаясь в стену.
– Так избавься же от неё! – завопила миссис Браун.
– Ваша мать – кремень! – брякнул мистер Браун и фыркнул, давясь смехом и радуясь собственной шутке. – Знаете, в чём её секрет? У неё нет чувств. Хо-хо-хо! – Он сложился пополам от хохота.
– Зато гнев у неё выходит на все сто, – пробормотал Джон, проскальзывая в заднюю дверь дома, а следом за ним появился и Дирк.
Миссис Браун наградила их таким страшным взглядом, что мистер Браун подавился смехом и включил телевизор. Дирк и Джон присоседились к нему на продавленном диване, потихоньку и остальные дети начали спускаться вниз.
Миссис Браун пошла на кухню разбирать кухонные отходы. Проходя мимо Элис, тихонько рыдающей из-за хромой кошки и визита полицейских, она цыкнула:
– А ну прекрати!
Элиза сунула в рот большой палец. Она была уже слишком большая, чтобы сосать палец, но иногда, если мать была поблизости, палец сам собой оказывался во рту.
Руперт пошёл в сарай. Кошка лежала на боку и вылизывала переднюю лапу. Он взял её на руки и прошёл десять кварталов до дома Фрэйзеров. Путь вышел тягостным, так как мальчик каждую минуту ожидал, что из-за угла вывернет патрульная машина, полицейские заметят его и обвинят в краже кошки. Он так переживал из-за этого, что дважды чуть не повернул к дому – но всё же полиции он боялся меньше, чем матери. К счастью, он не встретил никого, кроме одного мужчины, выходившего из автобуса, но и тот слишком спешил домой, чтобы заинтересоваться, что это мальчишка Браун делает с кошкой.
Добравшись до палисадника перед домом Фрэйзеров, Руперт осторожно опустил кошку на землю, собираясь подождать, пока она дохромает до собственного порога. Но она то ли откупилась одной из своих девяти жизней, то ли, как все кошки, упала на четыре лапы – хромота прошла, и киса быстро дала от мальчика дёру.
Руперт обрадовался её прыти, но и огорчился: вдруг она теперь будет бояться всех людей? Быть может, знакомство с его семьёй породило зверюгу, которая будет шипеть на каждого, кто к ней приблизится, и царапаться. С тяжёлым