Здесь мы снова находим зависть и связанные с ней проблемы под завуалированными или вводящими в заблуждение названиями либо как часть рассуждений о чем-то другом; однако очень показательно, насколько часто исследователи избегают этого эмоционального синдрома. Почему же целое поколение исследователей избегало этой темы, хотя она затрагивает каждого человека? Глубинная психология уже давно научила нас в подобных случаях подозревать ее вытеснение. Многие хорошо подготовленные к анализу этой проблемы авторы ощущали, что она неприятна, отвратительна, болезненна и политически взрывоопасна. Многие приведенные далее примеры подтверждают такую интерпретацию.
Хотя я очень хотел бы согласиться с теми, кто тысячелетиями последовательно описывал и осуждал негативный и деструктивный аспект предоставленной самой себе зависти, я представлю данные, доказывающие, что человек не мог бы существовать в обществе без зависти. Утопия общества, свободного от зависти, в котором не будет для зависти никаких оснований, вряд ли сменится на полностью утопический план искоренения зависти из человеческой природы с помощью системы образования, несмотря на то что до сих пор социальные эксперименты людей по созданию общества второго типа были гораздо более успешны по сравнению с экспериментами, стремившимися создать общество равных и независтливых.
Каждый человек должен быть в небольшой степени склонен к зависти; без этого невозможно вообразить игру социальных сил внутри общества. Социально дисфункциональны только патологическая зависть в человеке, окрашивающая все остальные его эмоции, и общество, целиком построенное на принципе умиротворения воображаемых сонмов завистников. Способность к зависти создает необходимую в обществе систему предупреждения. Замечательно, насколько редко разговорная речь в разных языках позволяет прямо сказать другому: «Не делай этого! Это заставит меня завидовать тебе!» Вместо этого мы обычно говорим в абстрактных терминах справедливости, называя что-то нетерпимым или нечестным, или замыкаемся в обиженном молчании. Ни один ребенок не предупреждает своих родителей об их возможной ошибке словами типа «Если ты сделаешь/дашь/разрешишь это, я буду завидовать Джеку/Джилл». Табу на открытую декларацию зависти действует даже на этом уровне, хотя и верно, что и по-английски, и по-немецки можно сказать: «Я завидую твоему успеху/твоему состоянию», т. е. человек может говорить о своей зависти только тогда, когда ситуация между участниками разговора, по крайней мере ее «официальная версия», исключает возможности для настоящей, деструктивной, злобной зависти.
Странно, но по-немецки нельзя сказать даже «Я досадую на тебя». Такого глагола нет, а альтернативная конструкция (буквально «я испытываю досаду, т. е. рессентимент, по отношению к тебе») звучит так громоздко и помпезно, что ее никто не употребляет. По-английски можно