– Фрида, кто тебя оскорбил в этом доме? – спрашивает вошедший в кухню дед. Он был в ванной, готовясь к обеду, и полотенце все еще висит у него на плече. Громкий голос Фриды гремел по всем углам дома. Все двери раскрываются, и все домочадцы сбегаются, все братья и сестры, старый садовник и даже все служанки.
– Фуй, – говорит Бумба, – теперь она до того уродлива, что невозможно даже смотреть на нее.
– Сапожник ее стриг, а не парикмахер, – сердятся кудрявые девицы.
– Ты не должна была этого делать, Иоанна, – говорит Гейнц.
– Оставьте ее в покое, отстаньте, – Эдит единственная приходит ей на помощь. – Что вы на нее напали, что за беда. Волосы вырастут, не так ли, Иоанна?
– Хана, а не Иоанна, имя мое – Хана! – кричит Иоанна.
– Она просто с ума сошла! – начинает Фрида заново свои упреки. – Видите ли, я не понимаю ее, потому что я христианка. Какое оскорбление.
– Что вдруг пришло тебе в голову обижать нашу Фриду? – гремит дед.
– Я не нуждаюсь в вас! Все вы мне не нужны! – уже орет Иоанна. – Я и так оставлю скоро этот дом. Я уеду в Палестину.
– Успокойся, Иоанна, успокойся! – пытается образумить ее Гейнц.
– В Палестину уеду! – крики Иоанны усиливаются, слезы катятся из ее глаз.
– Слушай, детка моя, – сердито, но тихо говорит дед, что на него явно не похоже, – зачем тебе говорить нам эти глупости? Тебя сбили с толку. Чего тебе вдруг ехать в Австралию?
– В Палестину, я сказала, а не в Австралию.
– Палестина, Австралия, одно и то же, – дед упрямо стоит на своем, – не слышала ты, что случилось в Австралии? Страна пустынная, и никто не хотел в ней селиться. Взяли преступников, увезли туда, чтобы они поселились в этой пустыне. А ты, что ты? – повышает дед голос. – Ты преступница или дочь добропорядочной семьи? Австралия, Палестина, одно и то же. Честный человек живет в своей стране!
– Нет! Нет! – кричит Иоанна. – Нет! Нет!
Фрида разводит руками.
Теперь все поддерживают слова деда и говорят одновременно, и у каждого свои доводы. А Иоанна все кричит: «Нет!»
Неожиданно слышится сухой кашель, и все замолкают. На верхней ступени лестницы стоит отец.
– Поднимайся ко мне в комнату, Иоанна, – говорит он тихим голосом.
– Сейчас получишь, – шепчет Бумба ей на ухо.
Но лицо отца вовсе не возвещает ничего, что она «получит». Отец даже спускается к ней и берет ее за руку. Этого он давным-давно не делал. «Может быть, он знает? – вспыхивает надежда в сердце Иоанны. – Может ему стало известно, что я вчера не ходила в поход?»
Отец действительно это знает. Старый садовник рассказал ему о событиях вчерашнего дня, отзываясь с большой похвалой о действиях Иоанны, пока его не прервал господин Леви: «Я знаю, что она хорошая девочка. И все же».
–