Путешествие из Москвы через Белоруссию в Польшу и обратно. Часть I. СИНЕОКАЯ. Айдас Сабаляускас

не раненой, а кованой (легко и приятно совмещать-склеивать «тёплое с мягким»)! А значит, всё-таки чугунной. Из числа тех «сакральных скульптур», которым в Минске несть числа. Впрочем, все они счётны. Можно поперечислять: «Войт/глава магистрата с ключом» («с ключом и сыну ключ сумел доставить»), «Городские весы», «Незнакомка», «Ассоль», «Прикуривающий», «Дама с собачкой», «Фотограф», «Лошадь и воробей», «Торговка семечками» (она же – «Баба Рая»). Продолжать не буду, ибо перечисление почти закончил. Но большинство из списка «сакральностей» мы с женой не увидели: мимо не проходили, не пробегали и рядом не постояли. Из того, что проходили и видели – это памятник главе Магистрата (собственно говоря, на него взирали прямо из «Гамбринуса») и «Городские весы» (эти как раз напротив ресторана «У Ратуши», куда нас норовила заслать-сбагрить Ира Мальгина, чтобы мы поэкономили и послушали там живую музыку).

      *****

      …Но вернёмся к гордой птице, а то она у нас, в руки не даваясь, «бесхозной» осталась. Словно в пути брошенной. Нельзя оставлять недоговорённостей. Супруга не побоялась (отважная женщина!) покормить орла-орлицу с ладони и изобразить рядом с пернатым хищником «ласточку». Типа позу: «полетели-полетели-полетели». Впрочем, позируют не обязательно «ласточки», но и «гуси-лебеди».

      Орёл остался к «ласточке» и «гусям-лебедям» равнодушным. Не схавал «в полёте».

      А если птица была орлицей, то всё одно «поравнодушилась» и не схавала, словно и не живая. Словно и не хищник.

      *****

      …Глубоко за полночь добираемся до номера, и я начинаю, не скупясь на посев «разумного, доброго, вечного», постить в Фейсбуке «фотокартинки» с краткими записями типа: «Ночной Минск…Мы уже тут». И понеслась комментаторская душа в рай. Оказалось, много народу в моей родной Москве и за её пределами в это время не спит, бодрствует. Первой в комментирование включается некая И.А., не знакомая лично мне дама: «Красивый город, добрый». Не могу не согласиться: «Я тоже его очень люблю». И тут снова виртуально «оживляется» Мальгина – та самая, которая «из мира науки», «академичка» при местном Батьке⁵:

      – Ты любишь Минск?

      Она всё время о чём-то спрашивает: и по делу, и без оного. Иногда даже чересчур назойливо. Ну, как мне было отреагировать? Гаркнуть, что ли, во всё воронье горло «Отстань!», «Изыдь!», «Вот бог, а вот порог!»? Нет уж! Поэтому ответ мой на публику будет дышать добротой и банальностью:

      – Да, очень, ты же знаешь.

      Не умолкает и незнакомая И.А.:

      – А как же его не любить? Широкий, дружелюбный, вкусный, с замечательным городским ландшафтом (без пластмассовых изысков).

      В общий хор включается мой московский друг Равиль Сакаев (с ним сдружились ещё во времена оны, обучаясь вместе в российской Академии госслужбы при Президенте):

      – Молодцы!!! Теперь Польша.

      Но я не согласен:

      – Теперь пока Брест.

      Равиль желает нам с женой «лёгкого пути» и умолкает – видимо, «отстрелявшись», отправляется опочивать.