Конвей завидовал Мигелю по-хорошему. Сам он мечтал летать с детства, но подготовку прошёл обычную десантно-пехотную, поскольку с его ростом втиснуться в кабину «бумеранга» и даже худо-бедно летать ещё можно было, но вот эффективно воевать – уже нет.
– Привет, Кон, – кивнул Мигель. – Что будешь пить? Я сегодня гуляю. – Он обернулся и ухватил за локоть официанта-андроида, скользившего мимо:
– Ещё один коньяк, Фред. Сто грамм. Хотя нет, принеси-ка сразу триста. И ещё порцию сыра.
– Заказ принят, – бесстрастно ответил робот. – Одну минуту, господин.
Это была давно устаревшая модель, почти без мимики и голосовой модуляции. Говорили, что Фред обслуживает клиентов в баре «Розенкранц и Гильденстерн» уже полвека. С самого открытия. Мигель никогда не проверял, но верил, что так и есть. В конце концов, его личный робот-слуга Георг Пятый был старше Мигеля почти вдвое. Он достался ему от старшего брата, и Мигелю никогда в голову не приходило заменить его на современную модель.
Вспомнив Игоря, Мигель на секунду ощутил, как тёмное и горькое облако накрыло сердце. Как всегда, вот уже одиннадцать лет. Он любил брата и тяжело пережил его смерть.
«Сухов Игорь Александрович. Старший лейтенант, военлёт I класса. Родился 5 октября 2205 года. Погиб в неравном бою с инозвёздными захватчиками 15 сентября 2230 года над планетой Земля».
Это было высечено на обелиске Славы, который высился на центральной площади Нового Града и других столиц Колониального Союза планет Солнечной системы. Всего двенадцать тысяч четыреста пятьдесят восемь имён и фамилий – все, кто погиб, защищая Солнечную систему от Вторжения 2228 года.
И в самом низу обелиска – «Вечная слава героям!».
Да, одиннадцать лет… Чтобы смыть горечь с сердца, Мигель плеснул себе из графина коньяка.
– Что празднуем? – длинная рука Кона ухватила рюмку (Мигель специально попросил рюмку, а не бокал) и опрокинула содержимое в рот. После чего щёлкнула пальцами, на мгновение зависла над тарелкой и отправила вслед полупрозрачный ломтик сыра.
– Эй, – сказал Мигель. – А совесть?
– Когда ирландцу хочется выпить, он меняет совесть на виски, – изрёк О’Доэрти. – В данном случае коньяк. Чего ты? Сейчас Фред ещё притащит.
– А, ерунда, не обращай внимания. – Мигель снова налил в ту же рюмку и выпил.
– Нет, – внимательно присмотревшись к товарищу, заметил Конвей. – На праздник это не похоже. Что случилось, неужто за этого козла Домбровского переживаешь? Ха! Да он давно нарывался, гад. Знаешь, что у нас говорили? – он облокотился на столик и наклонился к Мигелю. – Жаль, говорили, что Миг Семнадцать вне игры, некому с пана гонор сбить. И тут – на тебе, такая приятная новость! – он засмеялся. – Вот. А ты