Мой старший брат Николай Никифорович Кущевский воевал на Сталинградском направлении. Группе солдат было приказано взять языка. Взяли. Но когда возвращались, попали в засаду. Николай остался прикрывать, разведчики потащили языка. А злая пуля врага попала брату в спину. Истекая кровью, он добрался до своих, доложил, что задание выполнил и упал. Шесть месяцев лежал в госпитале в Ростове. Но потом пришло письмо, что он в Ростове. Что за ним ухаживала сестричка Надя.
И мы с папой поехали. Тогда дорога проходила через посёлок, напротив теперешнего Юбилейного магазина стояла полосатая будка. Там был КПП. Стоял солдат. Он и посадил нас на попутную машину. Мы ехали в Ростов. Это было в августе. Мы повезли яблоки, гуся. Приехали в Ростов. Дорога была нелёгкой. Постоянно налетали фашистские самолёты. Приходилось прятаться под деревья. Но доехали. А брата в госпитале нет. Нашли Надю, и она нам рассказала, что два дня назад всех выздоравливающих отправили на отдых в Азов. И мы поехали туда опять на попутной машине. Нашли. Сколько радости было. Сначала было угощение. Кто просил яблок, кто ножку гуся, кто домашнее печенье. А мне брат дал пилотку свою поносить. Я была рада очень. Даже разрешили ночевать в казарме. И я с братиком в обнимку спала. Утром нас покормили, и мы отправились домой. Теперь уже поездом. Опять в сопровождении фашистских самолётов.
А Ростов остался весь в руинах. И сейчас «вижу» кучи камней, какое-то всё белое. Но мирная жизнь шла по нашей земле. Теперь уже шли к победе. Приходили от братьев письма-треугольники, открытки. Война от нас уходила на запад. Теперь мы уже стали сажать огороды, спокойно ходить по родной земле, слушать сводки Совинформбюро и ждали победы. Победа пришла. Радовались, ликовали, но были и слёзы. Не все пришли. Неприглядную картину представляли женщины за плугом, а в плуг впряжены кровы. Теперь корова и молоко давала и пахала землю. Везде женщины работали, т.к. мужчины ещё воевали.
Вспоминает Болдырева Анастасия Васильевна: «До войны мой папа Соколов Василий Андреевич работал водителем в райисполкоме, возил Слепченко Николая Гавриловича. С первых дней войны он, как и многие, добровольно вместе с машиной ушёл на фронт. Сборы были в совхозе «Тарасовский». Задумчивые, постоянно курившие мужчины и плачущие женщины, дети. Я и сейчас вспоминаю, как папа, стоявший возле машины, нервно сжимал папиросу «Беломорканал». А нас у мамы было трое: Толе – 13 лет, мне – 10, Тамаре – 5, да трое маминых племянников, меньшего брата дети.
Суровая доля выпала на нас детей и женщин. Все мы познали и голод, и холод, и немецкую оккупацию. Морозные и снежные зимы были. Мама и брат с утра до вечера копали окопы, а я была няней, ухаживала за маленькими детьми, носила их в поле, где работали их матери. По ночам помогали перебирать шерсть, а мама Соколова Наталья Митрофановка вязала солдатам носки,