Есть информация о том, что другие подлинные хрустальные черепа обладают аналогичными свойствами – они могут хранить в себе безграничные объемы информации. А раз так, то в какой-то мере этим свойством могут обладать и обычные черепа. Мы знаем, что образ черепа нас «завораживает» – большинство пугает, но некоторых притягивает. Знаем, что в нем есть что-то притягательное. А это что-то – остатки осознанности – в какой-то мере череп хранит вибрации сознания. То есть череп может сохранить свойства осознанности в мертвом теле. Может стать мостом, соединяющим нас с умершим. Или позволяющим нам подчинить его себе – считается, что обладание черепом врага дает над ним полную власть. Но это внешние аспекты – внутренние намного интересней.
Сначала посмотрим, как такое возможно хотя бы теоретически. Сознание это процесс – в костной ткани никакие процессы не происходят. Можно представить, что в костях черепа формируется что-то вроде голограммы, отображающая весь путь нашего мышления, но обычная голограмма мертва – в ней ничего не происходит. Для того, чтобы она ожила, надо чем-то её «осветить». И тогда она оживет, причем в своей собственной индивидуальной форме.
Есть резонаторы Гельмгольца. Их суть проста – если направить поток воздуха в какой-то сосуд – хотя бы в бутылку – она начинает звучать в своей собственной тональности. Чем сложнее резонатор, тем сложнее может быть мелодия. С этой точки зрения череп представляет собой именно такой резонатор – сложнейший резонатор, каждый из которых индивидуален – одинаковых черепов не бывает.
Есть почти забытая наука – Френология. Её основатель Доктор Галл утверждал, что о характере человека можно судить по форме головы и неровностям черепа, которые в простонародье называют «шишками», а френологи именуют «особенностями». Благодаря этим наблюдениям можно составить впечатление о незнакомом человеке. Он считал, что «шишки» формируются благодаря каким-то мыслям, но все может быть наоборот – уникальность черепа определяет уникальность сознания. «Дует ветер», возникает множество стоячих и движущихся звуковых волн, которые мы и воспринимаем как свои мысли – наши мысли действительно отличаются от нервных импульсов. И которые образуют Поле, существующее