«Невидимая армия» всегда работала слаженно и быстро. Сам Винсент давал им полнейший карт-бланш и при этом умудрялся контролировать каждый их шаг. В его стиле было много от компьютерных программ: он мог организовывать процесс, оставаясь при этом незаметным.
Он стал тенью тени. Он был сердцем их невидимой армии.
Но никто из ребят не мог сказать про него что-то конкретное. Очевидно только, что он гений и псих каких поискать.
Верил ли он сам в то, что говорил?
Его последователи почему-то верили, хотя порой казалось, что они немногим отличаются от сектантов.
«Тшш, – хмурился Винсент. – Мы – не секта, а клуб по интересам. Сектанты к тому же просто твердолобые верующие. А мы – небожители. В мире, где так много потоков информации, не может быть абсолютной правды».
Винсент стал их черным пророком. Он не говорил, а изрекал и убеждал как никто.
Они не просто издеваются над сильными мира сего. Они рассказывают истории, о которых другие хотели бы умолчать. Но мир не такой одномерный, каким его стараются представить те, кому это выгодно. А раз так, то их дело – крестовый поход без бога, но во имя истины.
Винсент вышагивал по узкому проходу меж столов. Ноги в тяжелых ботинках на автомате переступали через спутанные провода и кабели, а парни, как всегда, ловили каждое его движение. Дойдя до конца прохода, Винсент развернулся и послал им озорную улыбку.
– Итак, моя невидимая армия, – с ощутимым удовольствием произнес он эти слова, – мы прошли с вами нескучный путь…
Он уцепился за балку на потолке, и в синеватом отсвете мигающих мониторов повисшее тело выглядело как труп. Затем ботинки гулко коснулись пола, подняв легкое облако пыли.
– …И-и-и следующая наша цель – тюрьма для особо опасных преступников «Прометей»!
Воцарилось молчание, в котором, очевидно, должны были протрубить фанфары.
– Что вы слышали о ней?
– Это закрытое заведение строгого режима. Туда никого не пускают, – подал голос Саид.
– В точку. Она возникла внезапно, и о том, кто в нее попадает, ни черта не известно. Я думаю, – и палец Винсента взлетел вверх, а глаза полыхнули знакомым всем огнем веселого безрассудства, – там творится что-то не очень красивое. Нарушаются права человека, ставятся негуманные эксперименты… Я просто чекнул их вчера, попытался просмотреть, что у них в системе, – безрезультатно.
Пронесся легкий шепот недоверия. Чтобы Винсент ничего не нашел в чужом компьютере? Да он господа бога взломает, что уж говорить о тюрьме.
– Потому что в их компах… ни-че-го, – отчеканил он, выглядя не на шутку раздосадованным. – Никаких данных о заключенных: ни личных дел, ни директив сверху или информации о кейтеринге. Считай, они не ведут документацию. Только информация о составе охраны.
– Да не может