Неподалёку от «кипы» поселилась и Настя. Это был старый туристический комплекс на полторы сотни номеров с традиционными для этих мест толстыми белыми стенами и оранжевой черепицей. Внутри большой бассейн, окруженный от ветра корпусами в два-три этажа, куда приходилось подниматься по лестницам. Тем не менее, Настя выбрала себе номер под крышей с замечательным видом на море, благо отель был почти пуст.
Еще в аэропорту Настя купила два сотовых с годовым контрактом, чтобы свободно общаться, не опасаясь перехвата разговоров. И первое, о чём они договорились по телефону, это ужин вдвоём. Первым в ресторанчик с названием Hobo на такси приехал Славка. Шеф расщедрился и перевел на корпоративную карточку неожиданно приятную сумму, после чего Кулибин почувствовал свою значимость не только, как специалист, но и как мужик. Его просто распирало от сознания того, что он пригласил на ужин такую женщину. Ни планы на будущее, ни какая-то опасность и неясность перспектив не имели сейчас никакого значения. Он томился в ожидании, стараясь представить себе, в каком облике она появится у столика, и даже не замечал улыбок персонала, поглядывавшего на изнывающего от нетерпения туриста.
Единственным условием на вечер, которое поставила Чика, был пустяк – заказ сделает она сама. Казалось, такая мелочь, но просмотр предложенного красочно оформленного меню вызвал бурю эмоций. Прежде он бывал на Кипре по делам и только под присмотром «физиков», как называли сотрудников безопасности у них в компании. Теперь же ему удалось убедить Зейдовича, что визит должен быть максимально коротким и незаметным. Открывшаяся возможность всё делать самому кружила голову. Первое, что он захотел сделать – заказывать всё подряд, пока не отвалится от стола, но желание дамы – закон. И, казалось, она испытывала Чека на прочность. Минуты тянулись бесконечной чередой. Хорошо, что хоть пальто и костюм удалось сменить на куртку и джинсы, а привычная одежда успокаивала душу.
Зимний вечер на Кипре сильно отличался от Подмосковного. Когда они вышли из самолёта, было около пятнадцати тепла, после захода солнца стало прохладней, но даже сейчас, когда официант зажег свечи на столиках открытой веранды, и потянул свежий бриз, желания уйти не возникало. Запах моря и едва слышный плеск волн создавали иллюзию далёкого лета. Образ Настеньки вытеснил из памяти и обжигающую воду крещенской купели, и девушку в красном купальнике, и остальные события последних дней. Предчувствие