Ронан положил руку на прохладное кожаное сиденье мотоцикла. С краю уже было вышито имя Адама. Ронан провел пальцами по вдавленному созвездию вышивки. Она казалась абсолютно настоящей.
«Каждый квадратик – испытание.
А в середине буду ждать я.
Первый квадратик…»
– Я не знаю, ты настоящий или плод моего воображения, – сказал Ронан. – Но я пытаюсь понять.
«Давай сначала разберемся с этим. Наглядный урок по части того, что реально, а что нет. Я занимаюсь сложением в уме, а ты хочешь, чтобы я показал черновик. Хорошо.
Первый квадратик: что такое реальность.
Первый квадратик: спроси у своего брата про Волшебный базар.
Первый квадратик: они будут шептать мое имя».
Ронан выкатил мотоцикл на берег, и плавучий мостик у него за спиной приподнялся на несколько дюймов. Тогда Ронан внезапно понял, что это не черная вода, а живые существа.
Они так и кишели.
– Блин, – сказал он.
«Прыгай, скачи, брось камушек, следующий квадратик.
Увидимся на той стороне».
Ронан проснулся.
8
Было утро.
До Ронана доносились типичные утренние звуки. Гудение электробритвы в дальнем конце коридора, музыка в другой комнате, шаркающие туда-сюда по старой лестнице ноги. Снаружи звучали астматические пневмомашины, гулко хлопали дверцы автомобилей, болтали студенты, ворчали грузовики, раздраженно вскрикивали гудки.
Он провел ночь в Кембридже.
Ронан смотрел на себя сверху.
Как будто был ангелом, созерцающим собственное тело. Духом. Призраком минувшего Рождества. В общем, тем, что витает над тобой и смотрит, как ты спишь. Мысли Ронана Линча смотрели на тело Ронана Линча.
Внизу он видел молодого человека на узкой общажной кровати, неподвижного, но тем не менее выглядевшего абсолютно готовым к бою. Две складки между бровей складывались в универсальный символ, гласивший: «Я тебя нагну». Открытые глаза смотрели в никуда. Адам уместился между ним и стеной, самозабвенно раскрыв рот. Волосы у него разметались по подушке.
Оба были полностью покрыты чудовищами.
На их телах кишели необыкновенные существа, которые с первого взгляда походили на помесь краба и подковы. Если посмотреть повнимательнее, становилось ясно, что вместо панцирей у них театральные маски, а на спине – жадно открывающиеся маленькие рты. Каждый рот был полон ровных, как у коровы, зубов.
Крабы выглядели неправильно и кошмарно, потому они и были неправильны и кошмарны. Их не существовало, пока Ронан не проснулся. Эти твари существовали только потому, что Ронан проснулся.
Вот что значило быть Ронаном Линчем.
Из сна – в реальность.
Они шуршали и медленно двигались, комкая простыни своими маленькими твердыми ножками.
Адам