– Нет, почему же. Ищут. – Гюнтер потянул к себе сумку и принялся копаться в ней, выкладывая на пол разные верёвки, шпатели и щёточки. – Это ты, конечно, здорово придумал – спрятаться на чердаке. Вот только, знаешь, чердаки они тоже обыскивают. Догадались.
Кусок застрял у Фрица в горле. Трубочист участливо похлопал его по спине и снова занялся инструментами.
– Ты… Тебя тоже послали искать меня? – спросил Фриц, когда прокашлялся.
– Не, я трубу пришёл чинить, – рассеянно ответил тот. – Тут дымоход сифонит, вот меня и попросили посмотреть. А ты, гляжу я, тот ещё хитрец. Надо же: забрался не куда попало – к бургомистру на чердак!
– Куда?! – Фриц снова чуть не поперхнулся.
– А то ты не знал? – Он посмотрел на мальчика и посерьёзнел. – Э-э-э… Или вправду не знал?
– Нет. Гюнтер…
– Что?
– Ты ведь меня не выдашь им? Не выдашь? А?
Трубочист сосредоточенно замешивал лопаточкой цемент.
– А если я скажу, что не выдам, ты поверишь? – сказал он наконец.
– Я? – опешил Фриц. – Не знаю…
Он опустил недоеденный ломоть и долго молчал, глядя, как трубочист перебирает запасные кирпичи, обкалывает их до нужного размера и латает дырку в дымоходе. То и дело Гюнтер отступал и, наклонивши голову, рассматривал свою работу. Что-то подсказывало Фрицу, что он может трубочисту доверять. Гюнтер никогда ему не делал зла, да и сейчас не собирался, если только не играл в притворство. Фриц мог быть уверенным, что тот не проболтается о нём даже по пьяной лавочке – Гюнтер не пил ни пива, ни вина. «С моей работой пару кружек опрокинешь, а потом, того гляди, сам с крыши опрокинешься», – отшучивался он на предложения выпить. Гюнтер знал, что говорил – он многие часы оставался один на один с высотой, крутыми крышами и дымоходами причудливых конструкций и работал в одиночку, используя для страховки только верёвку. Фриц набрался смелости и наконец решился.
– Гюнтер, ты хоть что-нибудь о маме знаешь?
Тот не ответил.
– Гюнтер… что мне делать?
– Уходить отсюда, – бросил тот, не оборачиваясь.
– Уходить? – непонимающе переспросил малец. – Куда?
– Не знаю.
Воцарилась тишина. Отрывисто и мерно шаркал мастерок. Кирпич ложился к кирпичу. И так же размеренно, даже неохотно Гюнтер начал рассказывать. Начало Фриц пропустил мимо ушей – мысли его были заняты другим, но затем повествование сделало такой необычайный поворот, что Фриц невольно заинтересовался и придвинулся ближе. Даже про стилет забыл – тот так и остался лежать на скомканном одеяле.
– …Потом мне Яцек говорил, что эти крысы разбежались кто куда. Кто в речке утонул, кто в лес побёг, кто в город возвратился. И детей обратно в город отвели. Накостыляли всем – слов нет, по первое число. Да ты, поди, уже не помнишь, слишком малый был. А парень тот так и ушёл один. Куда – никто не знает.
Гюнтер отступил, вновь смерил взглядом дело рук своих и удовлетворённо кивнул – труба