– Залезай! – Девчонка ловко устроилась на передке телеги. – Ну, чего медлишь? Аль брезгуешь?
С чего это мне брезговать? Ехать все лучше, чем тащиться по раскаленной солнцем дороге на своих двоих, да еще с четырьмя на весу.
– И зверю дай воздуха глотнуть, а то он, поди, уж запарился! – советует малолетняя возница, пока я пристраиваю корзинку у края телеги.
– Зверю? А-а-а…
И как она углядела? Снимаю с корзинки платок, которым был завязан верх, и встречаюсь взглядом с укоризненными желтыми блюдцами.
– Мр-р-р-р-р-х-х-х-х-х!
То ли Микис ругается, то ли выражает свою покорность судьбе в моем лице.
Да, пришлось взять кота с собой. А куда денешься? Daneke Тарма еще не вернулась, слуг в доме нет – отпущены до возвращения хозяйки, и кто будет присматривать за котом? А спросят-то с меня! Поэтому прямо с Острова я поплелся домой, вычистил корзину подходящего размера от ветхих останков прошлогодней зелени и водрузил туда кота. Кот не пожелал занимать предложенное место и вылез наружу. Я снова посадил его в корзину. Он снова вылез. Так могло продолжаться до самого вечера, но мое трогательно-отчаянное воззвание к кошачьей совести (сдобренное угрозами оставить без еды и одновременным обещанием свежей речной рыбы) возымело действие: Микис сделал вид, что согласился, и на одиннадцатый раз остался-таки в корзине. И теперь мне нужно будет с ним расплачиваться. Ладно, пойду к отцу на поклон, не обидит же он отказом единственного наследника?
Я всегда любил дороги. Особенно знакомые. Можно бесконечно смотреть на размеренную смену пейзажей, лениво проплывающих мимо. Смотреть и думать. О своем. Если попутчик не донимает расспросами.
– От беды, что ли, бежишь? – Девчонка прищурила правый глаз.
Собственно, управлению своей лошадкой она вообще не уделяла внимания, предпочитая пялиться на меня, для чего с самого начала нашего совместного путешествия села вполоборота.
– С чего взяла?
– Смурной ты какой-то. Будто что случилось.
– Может, и случилось, тебе-то какая разница?
– Да никакой. Только за разговором время быстрей летит, неужто не замечал?
– За разговором… – хмыкаю. – И о чем поговорим?
– Да о чем хочешь. Вот ты, наверно, в центре города живешь?
– Нет, в предместье.
– А почему? – искреннее недоумение.
– Там воздух вкуснее.
– Вкуснее? – недоверчиво тянет девчонка.
– Ну да. Легче и свежее. У причалов воздух горький. А в центре города – сухой и колючий.
– Правда? – напряженная задумчивость на веснушчатом лице. – А как ты это узнаешь?
– Никак, – пожимаю плечами. – Я это чувствую, и все.
– А научить можешь?
– Нет. Я с этим родился.
– Здорово!
– Я так не думаю.
– Почему?
А и правда, почему? Потому что возможность читать ароматы, как страницы книги, лишает меня свободы? Наверное.