описанию бури заметку – и отправил в одну из столичных газет, где также подвизался корреспондентом, телеграмму соответствующего содержания. Гонорар, неожиданно щедрый, заставил было его насторожиться, однако, пожав плечами, Норс безмятежно обналичил перевод и, насвистывая себе под нос популярную мелодию, уже собрался было в одну из трёх местных таверн. Там он обычно черпал львиную долю материала для следующего номера – и оставлял далеко не меньшую по размеру часть своего скромного заработка. Остановимся на миг на его облике, так как сей газетчик – одно из главных действующих лиц нашего повествования. Это был ещё относительно молодой человек, всё ещё холостой, ростом выше среднего. Упругая походка его и худощавая фигура свидетельствовали о том, что занятия спортом не чужды этому господину. В тот день на нём был его лучший – один из двух – гомеспуновый
5 костюм, бежевые ботинки с белыми мысками и фетровый котелок серого, в тон с беспокойно рыскающими глазами, цвета. Волосы указанного господина, равно как и усы, были ещё естественного светлого, без примеси красителей, цвета, напоминавшего, как говаривали его друзья, доброе ячменное пиво. Покинув здание почтового управления, он остановился, чтобы прикурить – и остолбенел, заслышав звук, которому не положено было звучать в это время на железнодорожной станции. До ушей его донёсся отдалённый стук колёс поезда, мчащегося на всех парах. Норс, по случаю утреннего времени, бывший совершенно трезвым, сверился с карманными часами с календарём, подаренными ему градоначальником. Там значилось: «понедельник». Даже если часы и подвели его, Норс не мог ошибиться насчёт времени: солнце, которому было далеко до зенита, указывало на то, что сейчас около десяти утра. Единственный поезд, приходивший в Дуннорэ-понт только по четвергам, неизменно в семь утра, явно заблудился либо… Норс почуял сенсацию, подобно тому как охотничья собака чует кость. Даже если расписание поездов изменили, это уже событие по меркам их города, и он, а не сплетники из «Чугунного столба», станет первым, кто поведает её народу. Если же случилось то, о чём Норс пока что даже в мыслях боялся признаться самому себе, его газете светил стремительный рост продаж. Уже обдумывая текст статьи и содержание заголовка внеочередного выпуска, он вернулся в здание, которое только что покинул – но со стороны, обращённой к железнодорожной колее. С трудом сдерживая возбуждение, Норс едва ли не бегом пересёк безлюдное помещение, отведённое под зал ожидания, и наклонился к окошку, за которым прятался кассир, старик Гивел.
– Что это за поезд там пыхтит, дружище? – Несмотря на волнение, он улыбался как можно шире, чтобы Гивел вдруг не заподозрил, что выдаваемая им информация стоит денег.
– Экстренный! – отрезал старик, угрожающе выпучив глаза. Задёрнув шторку, он оставил Норса наедине с его фантастическими предположениями. Редактор «Городских новостей», мгновенно сообразив, что, будь о прибытии экстренного поезда известно заранее, он бы уже
