ИЛ-14
Москва встречала меня обычно сентябрьскими дождями и каплями дождя, стекающими по стеклу иллюминатора ИЛ-18 (или ТУ-104) в аэропорту Домодедово.
НАЧАЛО… МОИ ПЕРВЫЕ…
1. КИМБЕРЛИТЫ. СЕЗОН ПЕРВЫЙ
Это было на второй полевой сезон моей работы на Сибирской платформе по работам на кимберлиты.
До этого я работал на Колыме. Сначала от младшего до старшего техника у Шульгиной (был ее напарником), затем у Боброва (съемка на золото). Только после специального приказа Министерства о переводе всех техников, имеющих высшее образование, в геологи, техников экспедиции перевели в геологи. Уже геологом поработал и в Верхоянье на флишоидных толщах (съемка на олово).
Бобров Володя
Начало работы геологом было непростым… Многие ребята, давно уже работая на съемке, были знакомы с методикой проведения этих работ. Я же у Шульгиной колотил фауну при составлении ею разрезов и занимался оформлением многочисленных образцов, отбираемых для различных анализов.
А нужен был навык геолога-съемщика, которого у меня не было, я только знакомился с ним, работая у Боброва. У него, до получения должности геолога, я работал техником, развозя горняков к местам работ, задавая и описывая горные выработки и промывая отобранный материал лотком.
Помню, решил как-то не просто воткнуть в готовый шурф сухую лесину корневищем кверху, положено было отмечать местоположение горных выработок на местности, а сделать как положено – срубить свежую лесину, вырубить Г-образную площадку у комля и подписать. Шарахнул по лесине топориком, да неудачно. Бывает и «на старуху проруха!». Топор отскочил рикошетом и тюкнул меня чуть-чуть по ноге у щиколотки, сверху. Я поначалу и внимания не обратил. Потом чувствую, неудобно что-то ноге… Снял резиновый сапог, размотал покрасневшую портянку, а там… Обратно сапог одеть я уже не смог. Описывал шурфы прямо из вездехода, порода была суглинки четвертичные (т. н. Едомные), а горняки сами мерили размеренным шестом глубину и набирали песок на промывку.
Бобров вечером, выходя из маршрута, подошел к нам и крикнул мне издали:
– Виктор, иди сюда!
– Сам иди! – улыбаясь, крикнул я в ответ.
Немая сцена!.. «Вожатый удивился, вагон остановился!» Бобров подошел, я показал перевязанную ногу.
– Ну и как ты теперь? – спросил он.
– Да горняки сами все сделают… – и продемонстрировал.
А в лагере Дима Израилович дал мне свой 47-й и я боле-мене ковылял в нем. Нога только не держалась на пятке, а «шлепалась» сразу на всю ступню. В Москве Дима свел меня со знакомым хирургом, тот пощупал, приложил мой палец к ранке и сказал:
– Чувствуешь, сухожилие повреждено. Операция пустяковая, захочешь – сделаем.
Но я