– Костя, поехали, – крикнул парню Суриков, махнув рукой. Костя осветил фонариком местность, но ничего не увидел. Да и что там могло быть? Тонущая во мраке трава, пышные деревья, обросшие зеленью и усталый лунный свет, блещущий в дребезжащей листве. Мимо, словно привидение, на несгибаемых ногах прошёл Иван и направился к грузовику, следом за ним в грузовик сел полицейский. Они уехали. Больше у Ивана не было ощущения лёгкости, которое обычно сопровождает его при въезде в город. Сегодня он не сможет спать спокойно и ветки, смотрящие в окно, будут казаться измазанной чем-то тёмным сломанной рукой мальчика, торчащей из-под колеса.
Костя поглядел вслед удаляющемуся автомобилю и подошёл к майору.
– Веришь ему? – спросил Суриков, когда Костя плюхнулся на сиденье.
– Не думаю, что мальчик прыгнул сам. Его, скорее всего, толкнули. Надо выяснить его личность и что он тут делал в такое время.
– Действительно, komischerweise[2], – сказал майор.
– Что, простите? – переспросил Костя.
– Я говорю, это странно. Водитель утверждает, что мальчик сам прыгнул под колёса. Я сомневаюсь в этом.
Костя молчал. Суриков завёл машину. В свете фар тёмное пятно приобрело резкий гранатовый оттенок. Костя сглотнул слюну. Майор тронулся с места, не включив сигнал поворота.
– Вы знаете, у него были симптомы отравления, – говорил Роман Злобин, лечащий врач, принявший мать Евгения Майкова. Она не знала радоваться или переживать, когда дежурная сестра попросила её перед визитом к сыну навестить врача. Было двойственное чувство неизвестности, дающее надежду, но не ограждающее от беспокойства.
– Высокая температура, – продолжил врач, – рвота, красный зёв, очень напоминает симптомы дифтерии. Однако мы не обнаружили у него характерного слизистого налёта. Это очень странно.
Роман помолчал. Лицо стало обеспокоенным.
– Это первый подобный случай в моей практике, – протяжно сказал он, подводя итог. Почему-то, от этих слов у Натальи по спине пробежал холодок, будто ей провели холодным хирургическим инструментом вдоль позвонков. Было что-то неизбежное в словах Романа.
– Сегодня утром, что ещё более удивительно, все симптомы прошли, словно ничего и не было, – сказал врач и щёлкнул пальцами, – хлоп, и он здоров, словно можно отключить болезнь, как воду в кране.
Материнское сердце забилось сильнее, при словах «здоров», лицо засияло, но она не стала перебивать врача, боясь, что ещё есть печальные новости. Однако опасения оказались напрасными.
– Мы отпустим его, – сказал врач, откинувшись в кресле, надевая очки для чтения, – но до вечера пусть полежит у нас. Вы за ним наблюдайте, и если что-то малейшее вас обеспокоит, – Роман наклонился и прикоснулся к руке женщины, – сразу звоните мне. Обязательно.
Он протянул визитную карточку и встал, намереваясь выйти из кабинета. Женщина последовала за ним. В коридоре они разошлись и по дороге в палату