Дома он накрепко закрыл дверь, завалил окна мешками со стиральным порошком, вытащил маузер, подаренный лично К. Е. Ворошиловым, и приготовился к последнему бою.
В метро
Как я люблю вечернее метро! Когда уже схлынул поток тех, кто едет с работы, и народу не так много, и люди поспокойней…
Вот сидит тридцатилетняя. Прическа словно только из салона, дубленка, но сумочка черная, а сапоги красные… А как по цвету подберешь! Единственная у нее, видно, сумка, единственные сапоги… Сейчас сапог не накупишься… Читает воспоминания о Тарковском. Что ей Тарковский? Кто она – искусствовед? Киноманка?.. Поднимет голову, обведет тебя туманным взглядом, словно «Сталкера» снимает, и опять – читать…
А рядом – пожилая: в строгих очках, с седыми завитками, сидит, прорабатывает верстку какой-то детской книжки, ставит на полях исправления. Вся в работе, и ей уже ни к чему, как той, тридцатилетней, глаза поднимать, проверять, какое впечатление производит…
А вот мужчина пожилой с молодым беседуют. Стоят друг против друга и обсуждают пакт Молотова – Риббентропа – профессионально так обсуждают, со ссылками на монографии…
А у дверей парнишка девушке заливает: «Был у нас в гостях англичанин, говорит, я американцев не понимаю, у них жаргончик какой-то и через слово мат…» Девушка некрасивая, а парнишка хоть куда, и одет модно, но нет, вот развлекает даму, разливается соловьем – а может, влюблен?
А вот сидят три школьницы. Совсем некрасивые. Одна читает «Бедные люди». Для чего? Разве это проходят? Две другие в одну книгу погрузились, посередке держат. Заглянем в обложку… Конечно, «Преступление и наказание» – по программе…
Какие милые все! Все у них впереди, выучат и Достоевского, и английский, и американский…
Вот это вечернее метро – и есть моя Россия…
– Приехали, Денис Болеславович, – вежливо перебил охранник.
Денис Болеславович грузно вылез в предупредительно распахнутую дверь «Мерседеса».
Раз в полгода ему устраивали поездку в вечернем метро, и умильных разговоров ему хватало еще на полгода.
Бутылочка
Один врач отучил пить одного пациента.
Вернувшийся к жизни отблагодарил спасителя посредством коньяка.
Коньяк был кстати, потому что врач собрался навестить школьного приятеля на даче в Красково.
Приятеля дома не оказалось, зато оказалась его жена, задорно поблескивающая глазками, и врач неожиданно навестил ее.
Муж притащился на рассвете после того, как хряпнул спирта в лаборатории и портвейна в тамбуре со случайными, после чего последовал спор, после чего у мужа недоставало трех зубов, чего не компенсировали внезапно обретенные рога, чего муж не замечал.
Чтобы муж и далее не замечал, жена заховала врачебную бутылку на чердак и квохтала над мужем, радуясь, что не оказалась вдовой.
Утром несостоявшаяся вдова