Я буду звать тебя просто дон Почтальон, потому что ты большой и сильный!
– Очень красиво звучит, – сказал дядя Фёдор. – Дон Почтальон.
Все с ним согласились.
А Печкин сразу развернул плечи под пиджаком, надул грудь и действительно стал большим и сильным на какое-то время.
Профессор Сёмин продолжил чтение письма. Дальше оно было написано по-русски (со словарём):
Я умею говорить по русский плохо.
Я хочу учить русский.
Я любить изучать язык. Это очень полезный.
Моя имя есть Нэнси.
Никто моя (мой) не понимать и моя (мой) не жалеть.
Моя очень тоскуть – (-ют, -ет) на мой небосвод в одиночь.
– Моя-мой тоже никто понимать нет! Моя-мой тоже жалеть нет! – сообщил окружающим Печкин. – Моя очень, очень тоскуть – (-ет, -ют) на мой небосвод в одиночь.
Матроскин тихо сказал девочке Кате:
– Он сам виноват – ат-ят, что его никто понимать нет. Потому что он очень вредный.
Печкин услышал и говорит:
– Моя-мой, может, потому и очень вредный есть, что моя-мой никто понимать нет. А как моя начнут понимать, я сразу другим человеком сделаюсь.
– Это мы уже слышали, – проворчал кот. – Кто-то давно обещал другим человеком стать, если ему велосипед купят.
– Я был не прав, когда так говорил, – сказал Печкин. – Велосипедами человеческой души изменить нельзя, а человеческим теплом можно.
Профессор Сёмин продолжал читать послание Одинокой Звезды:
Я мечтать – (-ет, -ют) о доброта. Я стремлять – (-ют, -ет) к людям.
– Ну надо же, – отметил Печкин. – Я тоже мечтать о доброта и тоже стремлять к людям.
– Наверное, вы родственные души, – сказал профессор Сёмин. – Так часто бывает, что люди находят себе друзей через Интернет.
Я тянуть руки Вам к. Я посылать Вам моя (мой) фотографический фото.
И на экране появилась фотография очень миловидного создания, которое по внешнему виду было значительно ближе к стипендии, чем к пенсии. Создание было сильно загорелым.
– Ой! – закричал Печкин. – Я хочу такую фотографию иметь. Я буду её на сердце носить. Можно мне её оттуда достать, из компьютера?
– Конечно, – ответил профессор Сёмин. – Сейчас мы её с экрана распечатаем. Для этого есть специально считывающее устройство, принтер называется.
Он вставил в принтер твёрдую блестящую бумагу, нажал на выключатель, и принтер заработал.
И скоро из него выползла очаровательная Нэнси прекрасного качества, даже цветная.
Печкин завернул фотографию в бумажку и стал пристраивать её к сердцу. Только у него это не вышло, потому что самый удобный карман у него на штанах был сзади, на самом сидельном месте.
Он после этого долгое время вообще не садился, чтобы случайно не обидеть Утреннюю Нэнси.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».