Конечно, в истории его боевых подвигов бывали и светлые моменты. Так он до сих пор наполнялся гордостью, когда вспоминал об отобранном у одного мелкого горлопана завтраке. Но в целом гордиться было нечем: едва у Билла зачешутся кулаки, как он начинает ужасно стесняться.
Почему так было, как запускались механизмы стыда в его голове – совершенно непонятно. Конечно, на задворках подсознания всплывали мамины слова о том, что Бог постоянно наблюдает за ним, за Билли, и потому Он видит все хорошее и плохое, что делает мальчик. Так или иначе, едва Билл замышлял какую-то пакость, как на него находило оцепенение: а как он подойдет к этому малышу, чтобы не выглядеть смешным? А что он должен ему сказать – «эй, ты» или «эй, сопляк»? А как ему дальше излагать свои требования? А стоит ли ему для вящего эффекта цинично сплюнуть на землю сквозь зубы? Билл замирал от ужаса, проматывая в голове все эти вопросы и чувствовал, как его ноги становятся ватными.
Природа придумала стеснительных людей, чтобы самоутверждаться за их счет, и особенно отыгралась на Билле. Он настолько измучился своим нереализованным талантом, что начал заикаться, краснеть по любому поводу и плохо спал по ночам. Мелюзга не боялась его, сверстники не обращали внимания, а компания местных хулиганов, к которой он хотел примкнуть, окончательно отказалась от идеи принять его в свой коллектив и каждый раз награждала презрительным взглядом при встрече. Хулиганы – люди тонкой душевной организации, они не могут смириться с тем, что кто-то пренебрегает своим природным даром обижать младших и высмеивать старших.
– Что со мной не так? – размышлял он как-то вечером. – Краснею как девчонка, когда мимо пролетает очередная мелюзга, размахивая своими деньгами. Так дальше нельзя. Мне нужно вдохновение.
2.
У фантазии не было другого повода изобрести Сэма, кроме как ради издевательства. Несуразно тощий и большеголовый, он неприлично хлюпал носом, даже когда у него не было насморка. Это и привычка постоянно ныть о своей несчастной жизни делали его самым нежеланным собеседником в стране Воображаемых друзей.
– Сэм, – говорили ему, например, соседи по общежитию для будущих воображаемых друзей, – айда на семинар Супермена! Восемьсот тысяч реальных людей в друзьях, из которых треть взрослые и даже две дамы за 80 – это ого-го!
– Ну, – настраивался Сэм на нытье, – а что это изменит?
– Как что? – удивлялись соседи. – У него есть, чему поучиться!
– А зачем, – начинал сокрушаться Сэм, – если меня все равно никогда не выберут?
Тут неопытные соседи допускали