уже раз им удачно сыграть случилось, и тем больше привлечь людей на свою сторону, нежели как представить себе можно. Я очень знаю, что о таких делах для разных причин трудно все говорить. Да и теперь, ежели бы почтенная Элиза разные случаи без всякой пощады, которая некоторым образом до сих пор была нужна, имела способы обнародовать, то бы смелость обмана, хитросплетенное расположение и дальнейшее намерение обманщика или пославших его еще гораздо яснее могли быть изобличены. Защитники сих магических систем, а наипаче те предприимчивые люди, которые с помощию оных столь удачно умеют пользоваться легковерностию людей, весьма тем себя утешают, что обманы их никогда со всех сторон открыты быть не могут, и что они без всякаго опасения на многое отважиться в состоянии. Но для того то правдолюбивые люди, которые, конечно, уверены, что, по их примеру, другие могут себя предостеречь и не должны молчать, по крайней мере, о том, что сказано быть может. Ежели бы таких примеров было больше обнародовано, что сии мнимыя чудеса не что иное суть как обман, да и обман еще самой грубой, то бы все сии сумозбродныя мечтания мало—помалу сами собою исчезли, и никто бы не захотел тайными и суеверными средствами выше естественнаго возвыситься духом, а старался бы всякой влиянныя в него от творца силы с разумом и по предписанному Богом порядку употреблять. Монтань, великой знаток в людях, говорит
4: «Хотя бы мы и на ходули влезли, однако ж всякой знает, что мы на них ходим также ногами».
Я бы мог еще много говорить о Калиостровой неудобопонятной магической системе5 (которая хотя и наполнена темными и обоюдными загадками, однако ж я ее нарочито понимаю), также о весьма удивительном ея согласии с столь славною и весьма малым числом людей понимаемою книгою «Des erreurs et dе la veritе»6. Мне во многих местах сего сочинения, из коего ясно видно, с какою хитростию всегда старался Калиостр свою магию согласить с Христианским законом7, часто приходило в голову, чтоб объяснить вредныя следствия, которыя могут произойти, ежели ложь с истиною, ежели збивчивыя и таинственныя магическия воображения с чистыми и ясными понятиями закона душевнаго, благочестиваго и мудраго Христианства столь хитрым образом будут связаны. Неустрашимая сочинительница и в сем случае ободряла меня к открытию моих мыслей; но я по зрелом размышлении за лучшее почел, чтобы к оному сочинению никаких примечаний от себя не прибавлять. А только надобно мне здесь к зделанному на 49 странице введения примечанию упомянуть, что о мнимом алхимисте, Надворном Советнике Шмиде в первой тетради покойнаго господина Советника Карстена, в физиохимических сочинениях (в Галле 1787, вол. 8, стран. 84 до 92) находится примечание, где также доказывается недельность мнимых его замыслов.
Наконец, я думаю, мне позволено обратиться к тем, которые с некотораго времени всегда столь решительно держали сию сторону и которые
