Девушка стащила сразу у порога свои поношенные сапоги, кое-как стянула грубый плащ. В Акайде её повреждённая рука казалась тяжелее и непослушнее обычного. А может, неожиданно навалилась усталость.
Посреди купальной стояла просторная деревянная кадка для мытья, а рядом – чан, полный горячей воды. Как только Абрахам успевает обо всем позаботиться? Неудивительно, что его дело процветает, при таком-то хозяине. Девушка задумчиво провела рукой по блестящей глади – вода не обжигала, но приятно горячила кожу. И всё-таки что-то было не так в излишней любезности хозяина. Но что же он может скрывать? Нечто враждебное или нет?.. Сейчас об этом можно было не думать. Погрузиться в горячую воду, смыть с себя всю дорожную пыль… О, Великий, как же хорошо!
Свой короткий меч она спрятала в одежде неподалёку – чтобы можно было дотянуться рукой в случае опасности. Девушка купалась, пока вода окончательно и безнадёжно не остыла. Несколько удивительно мягких полотенец отыскалось тут же. Она удовлетворённо прошлась по комнате, отведённой для сна, не переставая ощущать всем телом лёгкий озноб. Её жизнь – дорога, но какая же дорога без уютного домика, ждущего в конце пути? Кров над головой и долгий путь существуют неотделимо друг от друга, как добро и зло.
На улицы Акайда тем временем опустилась ночь, сокрыв чудесный вид из окна. С помощью огнива она затеплила огонь в камине, зажгла несколько свечей. Когда комната стала более-менее освещена, девушка завесила окно, отсекая от своего укромного уголка взор мира. Ходить голышом, несомненно, удобно и приятно, но Линёна, младшая из детей трактирщика, занимавшаяся обслуживанием гостей, в прежнее знакомство казалась смышлёной девочкой, и могла ухватить быстрым взглядом на теле гостьи нечто, не полагавшееся ей видеть, а потому всё-таки пришлось натянуть домотканую одежду, нашедшуюся в шкафу. Рассудительности хозяина следовало отдать должное – всё предусмотрел, шельмец.
Спутанные волосы не очень-то стремились сдаться под напором щётки, но решительности девушка не занимала. Кроме того, она вдруг обнаружила, что цвет их тёмен вовсе не настолько, насколько она привыкла за время своего странствия, а отливает тёплой медью. Наверное, про водоёмы Нетронутых земель не зря ходила дурная слава – вымытые в них волосы выглядели почти черными. Нетронутым землям часто приписывали разные чудеса, но вряд ли изменение цвета волос стоило почитать за чудо. Должно быть, она безвозвратно изменилась внутри, да только в этом нет ничего удивительного.
Уютно устроившись у жарко разгоревшегося очага и подобрав под себя ноги, девушка набила трубку катастрофически кончающимся табаком – не простое занятие с онемелой рукой – и закурила. Значит, снова Бродяжница… Можно бы предположить, что это Учитель наставлял её не называть своего истинного имени посторонним. На деле же эта привычка кочевала с ней ещё со времён далёкого прошлого. Со своим нынешним прозвищем она жила давно. Представляясь