Концептуально-когнитивное пространство языка науки структурировано и организовано; языковые механизмы, определяющие адекватность функционирования всех его уровней, когерентны и имплицитно детерминированы антропоцентрической природой языка в целом. Естественно, научное познание мира (предметно-пространственных и событийно-временных аспектов в их динамической изменчивости), невозможное вне языковой личности, что обусловливает гетерогенность спектра точек зрения на исследуемый объект. Язык науки как специфическое орудие познания предопределяет создание как целостной научной языковой картины мира и ее текстуры, так и субкартин (предметного, атрибутивного, квантитативного, каузального, локально-темпорального и др. миров).
Итак, возрождение и распространение антропоцентрического подхода в языкознании имеет особую значимость в терминоведческих исследованиях, связанных с проблематикой языка науки во всех аспектах: «…просто оказывается более плодотворным рассматривать развитие науки и познания в целом не как некий монолог разворачивающегося из самого себя аналитического ума, а как диалог – человека с природой и человека с человеком» (Попович 1987: 27). В контексте изучения основ терминологической деривации языка науки данный принцип может рассматриваться как один из главнейших: системы терминов как субстанциональная, материальная основа языка научного стиля изложения не даны априори – их создают: «создать – путем творческих усилий и труда дать существование чему-л….» (СРЯ, т. 4: 183); образуют в результате специфических терминотворческих, терминообразовательных актов субъекты научного познания (поиска) в целях обеспечения материального оформления мыслей, репрезентации и обмена интеллективной информацией между членами социума: «термины не образуются в собственном смысле этого слова, а „создаются“, „творятся“, „придумываются“ (Хаютин 1972: 55). Интерпретация терминообразования в антропологической, когнитивно-креативной и семиотической системе координат позволяет квалифицировать эту процессуальность как творческую, сознательную, целеустремленную мыслительную, духовную деятельность.
Синкретизм мыслительного и речевого актов осмысляется как деривационный (в широком контексте), текстообразующий процесс, продуцирующий терминологическую ткань научной прозы, в которой неизбежно – и закономерно – отражается своеобразие индивидуального или коллективного „я“, являющегося ее творцом и создателем.
Такой подход позволяет принципиально по-иному трактовать системность и функциональность терминологической деривации (и терминов) в теоретическом пространстве концепции научной