Анализ дефиниций терминов «язык», «речь», «стиль», извлеченных из сферы фиксации (словари, энциклопедии) и сферы функционирования (монографии, статьи, учебники и т. д.: см. выше), показывает, при общей гетерогенности их уточнителей (квалификаторов), сохранение традиции определять данные термины через «близкородственные», отражающие двустороннюю сущность языкового феномена (о многообразии подходов и аспектов отношений феноменов «язык» и «речь» см.: Серебренников 1970: 85–91 и др.).
В таблице 2 зафиксированы наиболее частотные детерминанты-квалификаторы рассматриваемых терминов.
Таблица 2
Как видно из таблицы 1, полностью идентифицируются концептуальные детерминанты по 7 позициям из 22 (эффект соразмерности понятий): и речь, и язык квалифицируются как 1) стиль; 2) система; 3) деятельность; 4) способ, манера…; 5) форма; 6) вид, разновидность…; 7) способность… По остальным пятнадцати видам наблюдается четкая дистрибуция, основанная на разнопорядковости их понятийных сущностей и отношении пересечения (перекрещивания) данных понятий (см. таблицу), когда объем одного понятия частично входит в объем другого при различном содержании каждого из них.
Отмечаются явления концептуально-терминологической субституции и взаимной идентификации, когда язык трактуется «через» речь, речь – через язык; речь – посредством стиля, стиль – посредством речи (ср.: в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. Даля определение речи посредством языка отсутствует).
В микропарадигме «язык», по нашим данным, максимальная корреляция (идентификация) зафиксирована с концептом «стиль» (26,4 % всех случаев из проанализированного фрагмента – блока дефиниций); с концептом «речь» – 18,7 %; «система» – 17,6 %; «средство» – 14,7 %).
В микропарадигме «речь» доминирует трактовка через «язык» – 26 %; определение через «форма» – 21,7 %), «стиль» – 19 %.
С другой стороны, в аспекте функционального подхода (как оппозиции формальному), связанного с развитием функциональной грамматики (С. Дик, В.Г. Гак, А.В. Бондарко, Г. Хельбиг и др.), с функциональным моделированием речевой деятельности (Г.М. Ильин, Г.С. Цейтин и др.), разработкой теории языка по оси «система – функция» (А. Мартине) и т. д., отсутствие в функциональной системе координат детерминанта-квалификатора «функция», на наш взгляд, несколько искаженно представляет современный уровень развития прагматики языка и речи и их реальный статус, т. н. лингвистический modus vivendi.
Резюмируя, следует признать, что не совсем корректно в логико-философском и языковедческом плане рассматривать язык в отрыве от речи: