– Моя сестра прекрасный зельевар! – вмешалась Габриэлла, обращаясь главным образом к Рэю. – А еще я попросила ее научить меня. Сегодня мы с самого восхода травы собирали. Вот! – и она, протянув вперед руки, показала всадникам свою полную корзину. Ей просто до смерти хотелось, чтоб Рэй узнал, что она теперь тоже причастна к магии!
– Вы хорошо потрудились, леди Габриэлла, – снисходительно заметил Рэй и даже едва заметно улыбнулся. – И ваше стремление к обучению весьма похвально.
– Простите, господа, но нам с сестрой пора идти, – вмешалась Луиза, которой порядком надоели и бестолковый разговор, и именитые собеседники. Особенно один – черноволосый и голубоглазый. Глаза бы его вовсе не видели! – Боюсь, отец нас уже давно потерял. Доброго вам дня! – она поспешно кивнула на прощанье и, развернувшись, успела сделать всего несколько шагов, когда раздался властный окрик.
– Стойте! – велел герцог Натель, сделавший для себя удивительное открытие. – Леди Луиза, вы же хромаете! Мы просто не можем позволить вам пешком добираться до дома. С больной ногой даже небольшие расстояния проблематично преодолеть. Мы подвезем вас с сестрой. Правда же, Треванс?
– В этом нет необходимости! – отрезала Луиза, резко обернувшись. Она чувствовала, как горят щеки, но ничего поделать не могла. – Я всегда хромаю. Так что не стоит обращать внимания.
– Луиза, в самом деле, нам лучше воспользоваться предложением герцога. Ты и так перетрудила ногу, – вмешалась Габриэлла, уже представив себя на одном коне с сэром Рэем. Ах, это было не совсем правильно, но так волнующе! После такой поездки воспоминаний хватит на год вперед, да и соседские барышни обзавидуются, когда узнают!
– Я же сказала: все в порядке! – раздражение взяло верх. Луиза упрямо вздернула подбородок и зашагала прочь.
Ее всегда задевало, когда люди жалели ее из-за хромоты. В их лицемерной жалости никогда не было ничего, кроме лжи и скрытого злорадства. Все это Луиза, уяснив, возненавидела еще в детстве, когда случайно подслушала болтовню маминой тетушки с подругой – такой же старой сплетницей. Их приглушенные голоса до сих пор временами звучали у нее в голове.
«– Бедная, бедная девочка! Кто же теперь возьмет замуж хромоножку? – сетовала тетушка, которая так до скончания дней и осталась старой девой, находящейся на попечение у родни.
– Да, не повезло графу, – ехидно соглашалась с ней старая грымза, которую Луиза и до того момента не жаловала, а уж после и говорить нечего. – Придется большое приданное давать, чтобы такой изъян не заметили!»
Луиза сжала кулаки так сильно, что даже ногти впились в ладони. Да, кажется, впервые отвращение к браку появилось именно тогда, ведь хромоножку возьмут лишь с большой доплатой, а о любви и речи быть