Павлов, поглядев на раритет всего несколько секунд, вернул его обратно.
– Знаешь, – после продолжительной паузы, нарушаемой только свистом свежего ночного ветра, снова заговорил он. – Мне всю жизнь казалось, что со мной должно случиться что-то такое фантастическое, что бывает только в кино или в книжках. Иногда я чувствовал это почти физически, но затем все снова исчезало, а удача проходила стороной. Но сегодня, когда взвыла сирена – веришь? – я снова почувствовал ни с чем не сравнимое ощущение близости чего-то серьезного, значительного, что в корне может изменить всю мою дальнейшую жизнь! И вот, нате, получайте! Все сразу, и выше крыши… А на душе стало неспокойно, понимаешь? Как будто это золото не принесет мне настоящего счастья, а только одни беды и… кровь.
«Фламинго» между тем сделал левый поворот и почти вплотную подошел к «стенке», где нас уже встречали.
Катер еще не пришвартовался, а мы с Серегой уже спрыгнули на пирс, перебросились парой слов с поджидающими «Фламинго» ребятами и быстрым шагом направились на камбуз.
После напряженной работы и неожиданно свалившихся на наши головы нестандартных эмоций есть хотелось много и долго.
Глава восьмая
Шмон
Профессор осторожно надавил на квартирную дверь. Она, как и договаривались, не была защелкнута на замок.
Включил фонарь. Припоминая ориентировку искусствоведа, нашел комнату скупщицы.
Легонько толкнул, к счастью не скрипнувшую, дверь.
Вошел в комнату. Тут же задернул на окнах шторы. Найдя выключатель, зажег люстру.
Вышел из комнаты. Посмотрел на дверь со стороны коридора. Из-под нее пробивалась полоска света.
Вернулся в комнату. Подтянул к двери ковровую дорожку, закрывая ею щель.
Снял ботинки. Только сейчас вспомнил про нитяные перчатки – сказался десятилетний перерыв в такого рода делах.
Профессор решил на первый раз провести лишь поверхностный шмон – без вскрытия пола и разборки мебели. Он не хотел оставлять следы «несанкционированного обыска» на случай, если делу о пропавшей старухе дадут серьезный ход. Ибо, чтобы ни писали в газетах, далеко не вся городская ментовка у него в кармане. А потом, в удобный момент, если возникнет необходимость, можно будет осмотреть конуру более фундаментально.
Шмонать жилуху для Профессора – дело совсем не новое. По воровской специальности он – квартирный налетчик. За что и пострадал.
Одна чувиха, директриса ресторана, оказалась дамой не в меру впечатлительной и при налете на ее хазу сиганула с четвертого этажа.
Мало того, что живой, стервоза, осталась, но и его адекватно сумела описать…
Пол он хоть ковырять и не собирался, но осмотрел внимательно. Никаких следов захоронений. Во всех щелях между досками ровный толстый слой пыли.
Впрочем,