– Мы ее нашли, уже хорошо. Но что будем делать дальше? – прошептала я, задумчиво глядя на пайдзу.
Под стеклом на синем бархате, начищенная до блеска уже музейными реставраторами, она выглядела весьма презентабельно, прямо скажем, достойная коллекций лучших музеев мира. Мы склонились над витриной, я колебалась, не зная, что предпринять. Но джинния, недолго думая, попыталась разбить стекло, мне еле удалось перехватить ее руку.
– Постой, не так прямолинейно, нас сразу же схватят и препроводят в кутузку! – Я почему-то сникла, а моя решимость помочь подруге любыми путями почти испарилась.
– У тебя есть другие предложения, о осторожная? Тогда не медли, у меня кончаются силы. – Освободив руку, Акиса испытующе посмотрела на меня, но, увидев мой отсутствующий взгляд, рассердилась: – Ну а если нет, так не мешай мне, о нерешительная дочь… э-э… нерешительных родителей!
– Надо подумать, – взмолилась я и зашептала: – Все равно стекло слишком толстое. А у тебя точно магии не осталось? А то мы могли бы отключить сигнализацию, заставить стеклышко временно исчезнуть и с пайдзой вылететь в окно (это чтобы не встречаться с охранником внизу, вдруг он поймет все по нашим хитрым лицам!). Да и здесь надо оставить дубликат, который ты создашь из воздуха. Ты ведь можешь создавать копии? И не забыть очистить у всех свидетелей память! Абсолютно у всех, даже у тех куряк на лавочке…
– Ай, умная какая! Но знаешь ли ты, сколько для этого надо внутренних резервов, как вы это называете?! А у меня сейчас сил нет и камня потяжелее сотворить.
Акиса надула губы и принялась озираться в поисках чего-нибудь тяжелого, чем можно было бы разбить витрину.
– Ах, ты здесь, моя беглая джинния! Конечно, я предполагал, что вы поспешите сюда за волшебной басмой. Но поздно, глупенькая, у тебя, вижу, совсем не осталось сил… Недолго же ты пробыла на свободе, о непокорная женщина, – вдруг раздался тихий ядовитый голос у нас за спиной. Усиленно размышляя над тем, как в ближайшие минуты максимально незаметно выкрасть пайдзу, если такой способ вообще существует в природе, я не сразу поняла, что обращаются к нам.
Глава десятая, УЖЕ ЧИСТО КРИМИНАЛЬНАЯ
Яман-баба?! Он был в странном черном балахоне, на плечах распахнутый длинный плащ-накидка, пальцы в перстнях, на голове черный платок как у арабов, типичный средневековый чернокнижник. Глаза черные, но горят как угли! Вот таким только в кино сниматься, было бы очень забавно. Но он смотрел на нас так строго и торжественно, что улыбаться казалось уже невежливо…
Но, хм, зачем он так вырядился?! Излишняя и невнятная театральность вредит злым героям… Я обернулась к Акисе, она остолбенело смотрела на своего заклятого врага, даже не пытаясь что-то предпринять или хотя бы возразить. Бедная, видно, сил действительно нет даже на ответные обзывательства…
– Ха! Глупые курицы, вы возомнили себе, что обойдете