– Меньше?..
– Совершенно верно. Меньше.
Нечто, подозрительно напоминающее гордость, разрослось и взорвалось в его груди. Повисло молчание.
– Вы не меньше, – пояснила она. – Вы больше. Намного больше. Вас слишком много. Поэтому я и выбросила вас из экипажа. Кстати, хочу за это извиниться. Вы не слишком ушиблись при падении?
Последний вопрос Уит проигнорировал.
– Чего много?
Хэтти махнула рукой.
– Много всего. – Она пошарила между складками пышных юбок и достала листок бумаги. – Вот здесь сказано: среднего роста, среднего телосложения. – Она подняла глаза на Уита, откровенно оценивая его. – К вам это все не подходит.
Ее голос не был разочарованным. Интересно, что еще написано на том листке?
– Я не поняла, что вы настолько большой, когда мы встретились в экипаже.
– Вы это так называете? Встреча?
Женщина на мгновение задумалась.
– А вы нет?
– Разумеется, нет. Это было нападение.
Ее глаза изумленно округлились, и она встала. Оказывается, она довольно высокого роста.
– Я не нападала на вас.
Она ошибалась. В ней все было нападением. От густых изогнутых ресниц до ярких глаз, от мерцания шелкового платья до запаха миндаля, исходящего от нее. Наверное, она явилась сюда из кухни, где только что пекли миндальный торт.
Она атаковала его с того самого момента, когда он открыл глаза в экипаже и увидел ее, болтающую о днях рождения и «годе Хэтти».
– Хэтти. – Уит не собирался произносить то имя и уж точно не намеревался почувствовать при этом удовольствие.
Ее глаза, казалось, стали раза в три… или пять… больше, чем прорези маски.
– Откуда вы знаете мое имя?! – воскликнула она, вскочив. Сейчас она являла собой олицетворение паники и ярости. – Мне обещали, что мое имя никто не узнает.
– Что такое «год Хэтти»?
Вспомнив, что сама назвала мужчине свое имя, Хэтти насупилась.
– А вам какая разница?
Уит не знал, что ответить, и потому промолчал. Зато заговорила Хэтти:
– Полагаю, вы не скажете мне свое имя. Я только знаю, что вы не Нельсон.
– Потому что я слишком большой для Нельсона?
– Потому что вы не соответствуете моим отборочным требованиям. У вас слишком широкие плечи, слишком длинные ноги, вы не очаровательны и уж точно не дружелюбны.
– Это отборочные требования для собаки, а не для ублажателя.
Хэтти вздрогнула, но не попалась на крючок.
– Но главное, это ваше лицо.
Проклятье! Что не так с его лицом? За тридцать один год его жизни на его лицо никто не жаловался. И что может не устраивать эту женщину?
– Мое лицо?
– Да! – Ее речь напоминала набирающий скорость экипаж. – Я просила, чтобы лицо не было таким…
Уит терпеливо ждал. Когда эта женщина прекратит тарахтеть и доберется