Несколько долгих секунд Этель со страхом смотрела на подошедшего к ней мужчину, и под пристальным взглядом его серых глаз с золотистыми искорками ей становилось не по себе. Этель про себя подумала, что этот человек, повидавший за свою жизнь немало тех, кого обвиняли в колдовстве, давно решил, ведьма она, или нет.
– Можете идти, Торренс, – произнес он, и тюремщик, поклонился.
– А Роско?
– Пошлю за ним, когда мы закончим, не стоит заставлять его трястись за дверью, – покачал головой лорд Ульрих, продолжая рассматривать еврейку.
Тюремщик вышел из камеры, и тяжелая дубовая дверь, с красноватыми медными перекладинами, скрипнув, закрылась за ним. Этель осталась наедине с двумя мужчинами, и ее ноги подкашивались от страха. По худенькому лицу разлилась бледность, и она дрожала всем телом, но не от холода, сейчас ее сковал ужас. Лорд Ульрих, медленным шагом, подошел к ней и его рука, одетая в перчатку с отрезанными пальцами, приподняла ее за подбородок. Этель невольно зажмурилась и по ее лицу скатилась слезинка.
– Не бойся меня, – мягким, успокаивающим голосом, проговорил мужчина, внимательно разглядывая девушку, – как тебя зовут?
– Этель… Эрнандес…, – сдавленным голосом проговорила девушка, и всхлипнула, – ваша милость, я не ведьма, прошу, поверьте мне…
– Я разве обвинил тебя в чем-то? – светлые брови мужчины, словно с удивлением, приподнялись, – это может сделать только судья, он решит твою участь, не я. Ты знаешь, почему мой помощник привез тебя сюда?
– Да, но я не делала ничего плохого! – Этель заплакала, и хотела опуститься на колени, но мужчина успел подхватить ее подмышки.
– Не стоит, – проговорил он, и жестом подозвал своего спутника, – тебе придется рассказать обо всем, что произошло, только постарайся сделать это так, чтобы я тебе поверил, тогда мы быстро закончим наш разговор. Ты ведь хочешь этого?
– Да, хочу! – Этель несмело заулыбалась, по наивности решив, что она все расскажет, и ее отпустят домой, – я все вам расскажу, ваша милость!
Ортега, подойдя сзади к девушке, взял ее за плечи, развернул спиной к себе, и подвел к креслу, утыканному шипами. При виде него Этель затряслась от ужаса, и обернулась в сторону начальника стражи, который сел на бочку.
– Милорд, зачем это? – воскликнула она, и по ее лицу снова покатились слезы, – я вам все расскажу сама, не надо!
Не обращая внимания на жалобные крики девушки, Ортега с силой усадил ее в кресло, и Этель завопила еще громче, когда шипы вонзились в ее тело. Она попыталась