На разрыв чувства, на разрыв мысли,
Только и могу я, что сейчас сказать,
Страсти все мои давно закисли,
Мне уже совсем не двадцать пять!
Но все ж, ты как бокал элитного вина – мадеры
И снова ловишь мой восхищенный взгляд,
Я до сих пор в свое счастье не утратил веры,
Одно пугает, что двадцать лет я на тебе женат!
И еще Тухлый шутил, что раньше, до супруги, все его любовные похождения заканчивались примерно так:
Холодный ветер беспощадно бил в мое лицо,
И слезы безответности безжалостно мне рвали душу,
Я не увидел в Вас единственной и не подарил кольцо,
Свой холостяцкий мир я больше Вами не нарушу!
Я с трудом поднимаюсь. Уже надевая поверх бронежилета разгрузку, заполненную стандартно четырьмя автоматными рожками (здесь нет нужды в отдельной оружейной комнате, все должно быть под рукой, и ты всегда должен быть готов к бою, но все-таки в отряде есть отдельный пункт боевого питания, и он по выдаче дополнительных боеприпасов, разрывных и светошумовых гранат), слышу, как Макс громко будит Агузара, совсем близко наклонившись к нему и беспардонно крича прямо в ухо:
– Хватить спать, соберись, тряпка!
Агузар, тоже молодой, но довольно крепкий боец с приятным на ощупь ежиком на голове (притронуться к его шевелюре рукой было своего рода ежедневным утренним ритуалом нашего кубрика – на удачу, вместо того чтобы посмотреть в зеркало и улыбнуться) и просто нереально орлиным носом, инстинктивно отмахиваясь руками, кричит в ответ:
– Макс, ты дебил!
Затем демонстративно потягивается и зевает, но тут в игру вступают Карась и Боцман, которые, громко ржа, совместными усилиями стаскивают Агузара с кровати под его истерические вопли:
– Вы что, сучки крашеные! Я еще в «долине белых унитазов» не был!
Он пытается сопротивляться, но все тщетно и безрезультатно. Его бой окончательно проигран, и вот он уже на полу и не в самой лучшей позе.
Практически все синхронно хватаются за животы, потому как таким незатейливым названием «долина белых унитазов» именовался местный солдатский нужник – невообразимое и чудовищное сооружение в лучших традициях фильмов ужасов, особенно наводившее тоску в сумерках или ночью.
Для всякого «новичка» в отряде это загадочное место представляло собой длинную кирпичную постройку под деревянной крышей, зияющую то там, то тут рваными «ранами» и постоянно кишащую крысами. Внутри с десяток дурнопахнущих отверстий в полу для отправления естественных нужд. Чтобы хоть как-то приукрасить ароматы отхожих мест большинство бойцов совмещали поход в уборную с перекуром, и в этот момент даже некурящие очень