– Приступ паники? – мягко спросил он.
– У меня их не было с тех пор, как умер Отец. Я надеялась… что поправилась. Но я снова начала задыхаться… и у меня опять появились галлюцинации.
Данте решил оставить свое мнение при себе. Он считал, что Коломба никогда не поправится. Урон нанесен, течь открылась, и задраить ее уже невозможно. По крайней мере, так случилось с ним самим. Он останется порченым товаром на всю жизнь.
– КоКа, кончай со всем этим, – сказал он. – Жизнь тебе задолжала, обналичь чек.
– Не могу. Представь, каково мне будет, если я все брошу, а потом что-то случится, – еле слышно сказала Коломба. – Позови Эспозито, я сообщу ему, о чем мы договорились.
– Попроси его, пожалуйста, чтобы не стрелял во все, что движется.
– Дай ему трубку.
Данте передал телефон Эспозито и улегся на капот, глядя в ясное небо.
«Почему я все время ведусь?» – спросил он себя. Вопрос был риторическим, и ответ на него он прекрасно знал.
После разговора с Коломбой три амиго минут десять совещались между собой и наконец подошли к нему.
– Не то чтобы мы вам не доверяли, – сказал Гварнери. – Но мы не совсем поняли, чем вы можете помочь. Эксперты анализируют ролик целый день, а вы посмотрели его в течение пяти минут.
– Госпожа Каселли вам не сказала? Я волшебник.
Троица без выражения уставилась на него.
«Какая неблагодарная публика», – подумал Данте.
– Я хорошо узнаю людей. И умею их находить, – сказал он.
– Это даже я знаю, – сказал Эспозито. – Но у тех парней были закрыты лица… Не слишком ли много вы на себя берете?
– Открою вам секрет: лица не мой конек. Я даже с трудом их различаю. – Это заявление не совсем соответствовало истине, по крайней мере с тех пор, как Данте повзрослел, но так история лучше звучала. – Вы же знаете, что меня похитили? На протяжении тринадцати лет единственным человеком, которого я видел, был Отец. Он всегда прятал лицо. Приходилось определять его настроение по телодвижениям, и я неплохо разобрался в языке тела. И научился видеть то, чего остальные обычно не замечают.
– Например? – спросил Эспозито.
– У вас змея на шее, – сказал ему Данте.
– Чушь собачья!
– Да, чушь, но вам тут же захотелось проверить. Ваше сознание блокировало это действие – иначе вы бы выглядели глупо. Но у тела есть собственный мозг, распределенный между тысячами километров нервных волокон. На наши жесты и движения оказывают влияние самые разные факторы, например образование, среда и возраст, но они не менее уникальны чем отпечатки пальцев. Если завтра я встречу вас с закрытым капюшоном лицом, будьте уверены, я вас узнаю. В том числе и благодаря тому, что, играя в футбол, вы порвали мениск.
У Эспозито отвисла челюсть.
– Как вы узнали?
– Это видно по походке. А что до футбола… По вам не скажешь, что вы увлекаетесь художественной гимнастикой.
Эспозито невольно расхохотался