Дорога, которую охраняло наше подразделение, лежала в некотором отдалении от основной магистрали, ведущей в столицу страны. Дорога была ужасающе пыльной и ухабистой, поэтому ездили по ней редко. И уж практически никогда – днем.
Тем сильнее было мое удивление, когда я заметил в отдалении движущееся облачко пыли. Если это не сумасшедший слон или взбесившийся носорог, то повозка. Хотя крупное даггошское зверье тоже предпочитает передвигаться по дорогам, а не по пересеченной местности.
Я без большого усердия осмотрел окрестности в бинокль, прибывший сюда явно с российских армейских складов. Везде было спокойно. Я вновь навел окуляры на подозрительное облачко, постоянно подкручивая резкость. Наконец в просвете между пальмами промелькнул желтый блестящий бок, и тут же – весь корпус массивной закрытой повозки, собранной из костей морского левиафана. Их обваренные трупы часто выбрасывает на берег волнами Проклятого океана. Прибрежные гоблины свежуют морских гигантов. Мясо, ворвань и требуху сжирают, а крепкие кости и вываренную кожу поставляют в глубь материка.
Повозка, влекомая парой низкорослых гоблинских быков, неслась на удивление резво. Неужели на таран идут?
– Стас! – гаркнул я.
Сидоров не отзывался, и я метнулся вниз. Солдат, конечно, спал и ничего не слышал.
– Вставай! – тряхнул я его за плечо. – Гости пожаловали.
– А?.. Игоря позови…
Тот дрых в оружейной комнатушке, чему был свидетельством зычный храп.
– Вставай, герпес ты гнойный! – рассвирепел я. – Игорь после ночного, пусть поваляется. Ну, живо! Прикроешь из окна, понял?
Стас нехотя поднялся и напялил ботинки.
– Ты чего психуешь, сержант? Танки там, что ли?
– Повозка. Из костей левиафана.
– Да мало ли таких повозок!
– Предчувствие у меня, – сообщил я. – Нехорошее, понял?
– Иди к хренам со своими предчувствиями, – пробурчал Сидоров, но жезл подхватил и прошел за мной в каземат. Там находилась единственная бойница блокпоста, которая выходила на дорогу. Впрочем, бойницей это отверстие можно было назвать лишь с натяжкой – слишком велико.
Отдернув противомоскитную сетку, солдат выставил наружу увенчанный рубином конец жезла и встал одним коленом на мешок.
– Фокус сделай поуже, а то меня зацепишь, – сказал я и вышел к полосатому шесту шлагбаума.
Повозка, нещадно пыля и подскакивая на колдобинах, вывернула из-за пальмовой рощицы, въехала колесом на кочку в придорожной