Глаза юноши округлились, приняв цвет самых темных глубин океана. Проглотив ком, застрявший у него в горле, он едва слышно заговорил:
– …не хотела?
– Она боялась, что ты воспримешь это, как угрозу. Что будешь переживать, – Тони виновато пожала плечами. – Поэтому и остальным не говорила.
– Тогда откуда ты…
– Случайность, – перебила его чародейка. – Я застукала их случайно и с тех пор больше с ней не общалась.
– Что еще она тебе сказала? Что ты знаешь?
– Я ничего не буду тебе говорить, – уверенно промолвила Леруа. – Это могла сказать либо она, либо Мэттью…
Юноша раздраженно закатил глаза.
– …но так как ты сейчас не готов к этому, то придется смириться. Знаешь, что бы ты там не думал, Мэтт…
– Ты обещала, что не будешь пытаться оправдать его.
Антуанетта устало вздохнула:
– Я лишь хочу сказать, что иногда вещи не являются тем, чем кажутся.
– Ха, – Гринфайер младший рассмеялся, – хочешь сказать, что если он и кажется конченным ублюдком, то это не обязательно правда?
– Чем тебе кажемся мы с Ником? – неожиданно серьезно спросила его рыжая.
– Ну, – он задумался, – вы будто бы идеальная парочка. Любите и дополняете друг друга, почти никогда не ссоритесь. Такие складные.
Чародейка слегка улыбнулась, но ее лицо было совсем разбитым:
– Я постоянно закатываю ему скандалы, – шепотом промолвила она.
Натаниэль настороженно взглянул на подругу – было видно, что она планирует поделиться чем-то сокровенным.
– Без какой-либо причины. Это может случиться на ровном месте, при этом дойдет до невероятных криков и даже разгрома вещей. Я делаю это, потому что со мной что-то не так… – она осеклась. – Чарокровные не болеют, но я чувствую, будто бы что-то в моей голове мешает мне быть как все. И каждый раз после того, как я срываюсь, я ненавижу себя. Ненавижу себя за то, что позволила Нику полюбить меня. И что теперь ему приходится мириться с этим. Ему было бы лучше без меня.
– Тони, я…
– Мне не нужна твоя жалость, – безэмоционально откликнулась она. – Я лишь хотела сказать, что иногда вещи не являются тем, чем кажутся.
Взяв его за руку, она не пыталась придать этому жесту какое-то особое значение, наподобие «я разделяю твою боль» или «я знаю, каково это». Это значило лишь то, что он не один, и никогда не будет один. Так просто. И так важно.
– Развлекаетесь? – Антуанетта как-то вымученно ухмыльнулась.
– Обсуждаем бурную личную жизнь Бена.
Простокровный тут же ударил брата по плечу.
– Мило, – Леруа устало скрестила руки. – Ты в курсе, что перерыв скоро закончится?
– Я дождусь Фи, – юноша приподнял пакет, стоящий на земле, – у меня тут кое-что есть для нее.
– О, а вот и они! – радостно воскликнул Бенджамин.
Рыжая обернулась – из парка как раз выходили Фелиция и Феликс Минтвуды.
– Как