Я вслушивалась в сигналы трубки с таким чувством, словно пыталась телепортироваться, как в «Матрице», на другой конец «провода», сама взять трубку и получить ответ на свой же вопрос – хотя бы таким обходным способом. Но в ответ лишь прогремел взрыв. Я вздрогнула…
Включился экран телевизора – наверное, я случайно нажала на лежащий на полу пульт. Громкость была включена на полную мощь. Я хотела выключить телек совсем, но, увидев на экране африканские лица, застыла, не успев выдохнуть. Там могут быть они!
– На данный момент нам известно о семидесяти четырёх жертвах этой трагедии, – прогремел в моих ушах голос диктора. – Первые теракты были осуществлены одновременно в ресторане и баре регбийного клуба на последних минутах финального матча чемпионата мира по футболу между сборными Испании и Голландии. И вот, две недели спустя, здесь прогремели еще два взрыва…
Среди раненых, которым оказывали первую помощь, на экране мелькнул белокожий пострадавший. У меня остановилось сердце…
– Также официальный представитель правительства сообщил, что трагедия унесла жизни нескольких иностранцев. Среди них – белая женщина, один человек, похожий на индуса, и десять граждан Эфиопии или Эритреи…
На экране появился плачущий африканский мальчик с перебинтованной головой и окровавленной повязкой на глазу. Он бережно прижимал к себе беспородную псину – вероятно, единственное уцелевшее родное существо.
Эта новостная сводка сменилась следующей: о том, как в Городе М. кругом умирают люди, чье сердце не справляется с дымовой завесой над городом. Прямо «дымомор» какой-то.
Я выключила телевизор и, как в тумане, поднялась по лестнице в свою «нору».
Я долго обуючивала эту комнату на чердаке (что-то типа кабинета) – может, полгода, может, больше. На потолке – небо с предзакатными облаками, на полу – «пляж» на ковре с подогревом, есть даже электрический фонтанчик. Снобизм чистой воды – скажете вы – и будете правы. Но я не могла придушить в себе искушение заиметь дома собственного писающего мальчика – золотого ангелочка, – когда Гарик от чистого сердца притащил его ко мне домой (вечно он тащит сюда разные вещи). Феликс установил его в моей комнате, и мне вдруг показалось, что журчание струи успокаивает нервы. Но знаете что? Сейчас даже в обуюченной «норе» у меня не было ощущения безопасности. Ни в «норе», ни в Городе М., ни в мире.
В комнате было темно и пахло слегка заболоченным аквариумом. Уже несколько дней мне было просто не до чего… Я опустилась на ковер и застыла в оцепенении – как птица, привязанная за ногу…
Видела я однажды в метро девушку, у которой на руке сидел настоящий сокол. На привязи. Вы меня, конечно, пока не знаете, но могу заявить с уверенностью, что я совсем не похожа на какого-нибудь скинхеда. Но тут мне просто нереально захотелось им стать! И разгромить что-нибудь обязательно. Так было гнусно – видеть птицу на привязи.
…Я опустилась на