– А, ладно. Шутки с доставкой по почте, – Лучевой внимательно посмотрел на Марка, – не шути, пожалуйста, пока не сможешь говорить, а то мне стыдно за тебя, когда ты выглядишь тупым.
Марк не ответил. Просто ткнул средним пальцем уже не во фронталку, а в лицо Лучевого, снова утопив половину лица в подушке. Пожелтевшее от болезни с розовыми от температуры скулами, оно смотрелось непривычно.
Марк зашуршал пластиковой ручкой по планшету, не поднимаясь, как кот наполнителем в горшке, карябая еще не испорченную поверхность магнитной доски и уже оставляя царапины, – возможности контролировать свои силы не было. «Как там Лерка?»
– Не знаю. Болеет, вроде лечится. – Лучевой почесал тонкими острыми ногтями подбородок. Он не стриг их под корень, оставляя немного «по-пидорски», как выразился Марк, отрасти. – Ты вообще как? До субботы оклемаешься?
Марк пожал плечами. Взял ручку.
– Не пиши, я все равно плохо понимаю твои каракули.
Он посмотрел на Лучевого как на идиота. «Зачем ты тогда мне эту хрень купил?» – напечатал и повернул телефон к нему, жмурясь от яркого экрана.
– Да я просто забыл, что у тебя зимой по снегу почерк и то лучше. Простите, не почерк – опись.
Лучевой забрал телефон. Вернул.
– Ночной режим и яркость поменьше не пробовал ставить? – Он снова зашуршал пакетиками, которые достал из рюкзака. – Слушай, это сказали после еды сосать. А другие вообще каждый час надо по две штуки. Вы, блин, с Леркой решили посоревноваться? Кто, пока болеет, сосать лучше научится?
Марк захрипел, не в силах застонать. Лежать в одиночестве целую неделю и умирать было, конечно, плохо. Но сейчас стало немного получше.
– Ладно-ладно, барин не в настроении, барин не может ответить и послать. Давай, открывай ротик и лижи свои сосалки, а я пока поесть закажу и фильм какой-нибудь найду.
«Лерка не придет?»
Стереть «?».
«.»
Солнце слишком ярко для закатного светило через щель между шторами. Лица в фильме светились синим негативом, но просить Лучевого наклонить экран ноутбука лень.
– С чего ты взял? – Лучевой вздохнул, вернув телефон. Началось.
«Она написала. Сказала, что с работы не отпустили».
– Ну, сейчас погода хорошая, лето. Чего ты хотел? – Лучевой потянул пальцы к пробелу на клавиатуре.
«Луч, что происходит?» Щелк. Пауза.
– Ты о чем?
Марк закатил глаза, выдыхая. Сложно разговаривать молча. Он потянулся к тумбочке, чтобы взять пертуссин – глотком смазать связки, которые собирается снова надорвать, так и не восстановив.
– О том, что мы не виделись почти две недели. Она даже на связь почти не выходит. Луч, что происходит?
– А я откуда знаю, что у вас происходит? Ты, кретин, вместо того, чтобы долечиться, подорвался ее тогда проведать. А то она, бедненькая, не вылечится, пока ты не сдохнешь. Ну и че в итоге? Ты болеешь, она здорова и работает.
Сам