Во дворе казарм шла суета. Несколько нижних чинов что-то копали, остервенело долбя мерзлую землю. Надо бы прогреть ее огнем, но разводить костер не было времени. Когда яма была готова, солдаты и офицеры принялись бросать туда свои кирасы. Потом засыпали землей и хорошенько утрамбовали. Михаил вначале не понял – зачем? Потом догадался: уходить лучше налегке, а от пули в грудь или спину кираса не поможет. Оставлять же символ своей службы – это все равно, что оставить врагу знамя! Увидел и другую картину – солдаты плакали, прощаясь с конями. Кони кавалергардов, способные нести на себе крупного человека в тяжелых доспехах могут бежать галопом недолго… Где кавалергарды сумели раздобыть более сотни коней на замену своих тяжеловозов, осталось загадкой.
По дороге на Гатчину Михаил Павлович несколько успокоился. «Возможно, – думал он, – во дворце удастся отсидеться несколько дней. Подтянутся верные войска с Украины и Прибалтики. Может быть, кровопролития больше не будет. Мятежники сложат оружие. Потом – неизбежная канитель с возведением на престол племянника Сашки. Присяга… и уехать бы куда-нибудь подальше. Хорошо Константину, сидит себе в Польше и в ус не дует. И мне бы куда-нибудь, подальше от революций. Да где сейчас подальше? Ах ты, черт, – мысленно заскрежетал зубами Великий князь. – Сашке-то всего семь лет. Не исключено, что придется быть регентом. Канальство!» Потом на Михаила накатили другие мысли: «Всё же какая я бесчувственная скотина. Вчера погиб брат, а я думаю невесть о чем. И даже не знаю, где тело брата. А как там мать? Где Елена?» Но все мысли перебивала одна: «Приехать в Гатчину, а там – будет видно!»
…В Гатчине отсидеться не удалось. Когда подъехали к ограде, окружающей дворец, по кавалергардам началась стрельба.
– Уходим! – бешено закричал Пестель.
– Постойте, возможно, это ошибка, – возразил полковнику молоденький корнет. – Может, они нас приняли за мятежников. Разрешите, проверю?
И, не дожидаясь согласия командира, мальчишка поскакал к ограде, выкрикивая: «Мы свои, с нами Великий князь!» Ответом был залп из нескольких ружей, выбивший корнета из седла.
– Мальчишка, – одними губами проговорил полковник, но его услышали все. А «павловцы» уже бежали в атаку. Похоже, во дворце находилось больше войск, чем предполагалось. И, самое скверное, что они уже на стороне мятежников. Значит, бунтовщики опередили. Скверно! Конечно, кавалерия от пехоты уйдет. Но пуля летит быстрее, чем конь! И, кто знает, не седлают ли сейчас во дворце коней? Уходить!
Оторвавшись на полверсты, полковник отдал приказ:
– Поручик Десятов, возьмите взвод и прикройте отход!
– Взвод, спешиться. Коневодам – забрать коней, – скомандовал поручик.
– Поручик, – уже не приказал, а попросил Пестель, – продержитесь хотя бы десять минут. А потом – бегите!
– Продержимся, господин полковник, – уверенно ответил Десятов, улыбнувшись чему-то…
Солдаты, спешивались, крестились и выбирали