Тем более, что у меня, и скорее всего у каждого из читающих этот текст есть своя небольшая история – конечно же, из российского контекста – про высокие технологии и айфоны. В декабре 2007 года в Москве, в огромной поточной аудитории Факультета довузовской подготовки Высшей школы экономики на станции метро Нагатинская происходило нечто экстраординарное. Слушатели курсов столпились вокруг моего знакомого. Не желая никак его задеть, все же отмечу, что он не был особенно примечателен и до того дня никто не желал с ним активно знакомиться. Но тем вечером именно он задавал тон всего мероприятия, затмив очень харизматичного лектора, рассказывавшего, кажется, о захватывающей истории военной кампании СССР в Афганистане. У него появился первый iPhone. И он принес его с собой. Сейчас в такую реакцию сложно поверить, но тогда почти 100 человек окружили его и засыпали вопросами: Как это работает? Наверняка удобнее? Где ты его взял? Джобс гений? Можно подержать? Эта история важна как документ эпохи. Мне никогда не доводилось видеть ничего технологического, что вызывало бы такой интерес. Как видно, Россию та волна, о которой пишет Джин Твенге, не обошла стороной. Поэтому остановимся на том, что истории про американских подростков следует воспринимать как экскурс в другую культуру, которая, тем более, давно стала глобальной: смотрим же мы, в конце концов, Южный парк и Гриффинов, примеряя изображенное там на свою действительность. Кстати, в актуальном сезоне последнего мультсериала был изображен типичный герой этой книги, айдженер: человек зацикленный на гаджетах, одержимый «селфи» и Инстаграмом.
Часто, говоря о научно-технологическом прогрессе и его влиянии на мир, нас охватывает ощущение скуки, потому что один достаточно пессимистичный прогноз сменяется другим, в свою очередь, еще более апокалиптичным. Все это кажется отвлеченной и бессмысленной научной фантастикой: редактирование генома человека, киборгизация, виртуальные пространства или даже колонизация Марса. Конечно, эти разговоры не лишены смысла, и, вероятно, стань что-либо из этого повседневностью, культура и общество бы изменились. Но философская проблема здесь в том, что за разговорами о будущем мы утратили реальное будущее, которое всегда уже здесь, как в одном из своих выступлений это резюмировал социальный философ Александр Павлов: «… будущее может быть доступно нашему пониманию, потому что чаще всего не производится из “ничто”, а является продуктом комбинаторики уже имеющихся представлений. Эти представления существуют в популярной культуре как образы будущего, к которым