М. Элиаде утверждает, что шаманский комплекс в примитивных обществах также основан на мистических переживаниях. Шаман говорит на языке животных, становится их другом и повелителем, подтверждая мысль, что человек на ранних стадиях своей эволюции обладал способностью внушения.
Составная часть культуры
С развитием речи и понятийного мышления мистика постепенно отходила на второй план, но так как основные психические структуры, обеспечившие ее становление, остались, то мистика заняла заметное место в других отраслях культуры. Искусство возникло как материализовавшаяся в культах мистика.
Вот, скажем, какие характеристики получают русские писатели у исследователей культуры. «Каждый человек обладает нравственной интуицией, различением добра и зла; у Гоголя она граничила с ясновидением… если же не принять мистического реализма Гоголя, то уж дальше за ним идти нельзя. Тут основа всего его мировоззрения» (Мочульский К. В. Духовный путь Гоголя // Русская идея. Т. II. М., 1994. С. 451). «Киреевский верил, что посредством объединения в одно гармоническое целое всех духовных сил (разума, чувства, эстетического смысла, любви, совести и бескорыстного стремления к истине) человек приобретает способность к мистической интуиции и созерцанию, которые делают для него доступной суперрациональную истину о Боге и его отношении к миру» (Лосский Н. О. История русской философии. М., 1991. С. 17). К. Н. Леонтьев – «романтик и мистик в корне своем… проповедник изуверства во имя мистических целей» (Бердяев Н. А. Философия творчества, культуры и искусства. Т. 2. М., 1994. С. 254, 247). «В духовном складе Вл. Соловьева» царство мистических грез», действительно, всегда занимало не малое место» (Зеньковский В. В. История русской философии. Т. 2. Ч. 1. М., 1991. С. 11). Толстовская мистика единой души у всех людей отнюдь не противоречила его рационализму. Апокалиптическая мистичность Достоевского лежит на поверхности.
Особенно большое значение имела мистика в поэзии, и воплотившие свои мистические переживания в стихи поэты порой рассказывали о них самих. А. Теннисон писал: «Исчезновение моей личности представлялось мне не уничтожением, а единственной настоящей жизнью».
«Умное делание», сосредоточение на мандалах (простейших знаках, сочетаниях слов), представление древних индийцев о Едином как истине и источнике всего существующего, йога, теософия, учение кришнаитов – везде встречаемся с очень сильной мистической струей. Д. Судзуки говорит о мистицизме восточной культуры как таковой и пишет «мистицизм, т. е. дзэн», поясняя, что «восточному уму присущи спокойствие, тишина и невозмутимость» (Судзуки Д. Основы дзэн-буддизма. Бишкек, 1993. С. 23). Таким образом, к мистике отнесен целый тип культуры.
Большое значение имела