Я впервые за долгое время снова предстал перед комитетом. Я предъявил доказательства. Я обратился – вежливо – и к членам комитета из Уль-Комы, и к бешельцам, и к невидимой силе, которая, несомненно, наблюдала за нами.
– Она жительница Уль-Комы, не Бешеля. Мы нашли ее, как только это узнали. То есть Корви ее нашла. Она была там более двух лет. Она аспирантка.
– Что она изучала? – спросил Бурич.
– Археологию. Древнюю историю. Она работала на раскопках. Все это указано в представленных вам документах. – Члены комитета зашуршали бумагами. – Именно так она и попала сюда, несмотря на блокаду.
В законах были лазейки и исключения, связанные с образованием и культурными связями.
В Уль-Коме постоянно идут раскопки, исследовательские проекты; ее почва гораздо более богата на невероятные артефакты, созданные еще до Раскола. Авторы книг и докладчики на конференциях спорят о том, является ли это превосходство совпадением или доказательством какого-то особого качества Уль-Комы (улькомские националисты, разумеется, настаивают на втором варианте). Махалия Джири участвовала в раскопках в Бол-Йе-ане в западной части Уль-Комы: это место так же важно, как Теночтитлан и Саттон-Ху, и работы там ведутся уже почти сто лет, с момента его обнаружения.
Моим соотечественникам-историкам было бы приятно, если бы в этом месте оказалось пересечение, но, хотя парк рядом с раскопками действительно был пересеченным, и пересечение подходило довольно близко к участку тщательно вспаханной земли, полной сокровищ, и тонкая полоска бешельской тверди даже разделяла части Уль-Комы в пределах этого района, в самом месте раскопок пересечений не было. Кое-кто в Бешеле утверждает, что перекос – это хорошо, что будь у нас хотя бы половина такой богатой историческими обломками жилы, как в Уль-Коме – столько же артефактов (которые, по слухам, вели себя очень странно и обладали неправдоподобными эффектами) – частей заводных механизмов, фрагментов мозаики, древних топоров и таинственных обрывков пергамента, – то мы бы просто все это продали. Уль-Кома, по крайней мере, со своим приторным ханжеством по отношению к истории (очевидная компенсация за недавние стремительные перемены, за грубую энергию недавнего развития), со своими государственными архивистами и ограничениями на экспорт, хотя бы отчасти защищала свое прошлое.
– В Бол-Йе-ане работают археологи из канадского Университета Принца Уэльского, именно там училась Джири. Ее научный руководитель Изабель Нэнси в течение многих лет неоднократно приезжала в Уль-Кому и, как и многие из них, жила там. Время от времени они устраивают конференции, иногда даже в Бешеле. – (Да уж, утешительный приз за землю, лишенную исторических артефактов.) – Последняя крупная была недавно, когда нашли тот тайник с артефактами. Наверняка