Это радость, это счастье.
Это твоя доченька.
Редактор Светлана Булкина
Дизайнер обложки Ольга Третьякова
© Сергей Алексеевич Решетников, 2019
© Ольга Третьякова, дизайн обложки, 2019
ISBN 978-5-0050-9875-7 (т. 3)
ISBN 978-5-4493-3414-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Мой добрый друг и литературный редактор Светлана Булкина спросила: «Почему ты, Сергей Алексеевич, нестихотворный эпиграф по форме изобразил как стихотворение?» На что я, размышляя вслух, ответил: «Мне хотелось написать эпиграф в стиле белого стиха. Это когда есть только размер, а рифмы нет. Таким образом писались народные былины. Так писал, например, Уильям Шекспир. Но у меня ничего не получилось. Тогда я написал этот текст в стиле верлибр. Это самая сложная форма стихосложения. Здесь нет ни рифмы, ни размера. Но само содержание должно быть безмерно поэтичным. Я писал его своей душой о самом дорогом мне человеке. О моем Солнышке. Которое мне подарила моя любимая жена Елена. Наверное, я ничего не понимаю в стихах. Но что-то получилось…
Про дочь Ольгу
Ольга – древнерусское имя, ранее заимствованное из скандинавских языков. Происходит от древнескандинавского имени Хельга (Хельгла) – святая. Женская форма мужского имени Олег, у варягов – Хельги (священный). Означает: святая, священная, светлая.
Это редкое по красоте и мощи имя, как правило, принадлежит заметной и светлой личности. Возможно, потому, что имя пришло на Русь из древней Скандинавии, в нем словно бы заложен дух упорных в достижении цели варягов. По-видимому, отсюда и цельность характера.
Округлый и сильный акцент (О-) этого звучания в лаконичной форме объединяет мягкость объема [ОЛ-А) с резкостью контура
(-ЛЬГ-]. Самобытность и простота, мягкий свет и крутой обрыв слились в этом имени.
По распространенности имя Ольга уступает лишь Елене и Наталье, причем одинаково охотно давали его новорожденным девочкам и в городе, и на селе.
Было уже тепло. Май, как умелый художник, разукрасил деревья зеленой листвой, коврами из нежной молодой травы застелил газоны. На яблонях и вишнях развесил белые, благоухающие цветочки. Природа окончательно проснулась от зимней спячки. Птички чирикали, собирали веточки и другой, подходящий по их мнению, материал для ремонта и укрепления своих гнезд. Они понимали, что их появившееся новое поколение должно быть защищено от бурь и невзгод, дождя и пыли, всяких напастей и хищников. Кто-то строил новые гнезда. Природа требовала продолжения рода, и все вокруг кипело и бурлило в ожидании появления на свет новых воробушков, синичек, снегирей, ворон и другой живности. А люди жили своей жизнью, своими радостями и заботами.
Социалистическое строительство набирало новые темпы. Шел 1975 год. Страна в очередной раз выполняла и перевыполняла задания пятилетки и дружно рапортовала любимой коммунистической партии и правительству о своих достижениях.
Не отставал и я, студент Иркутского политехнического института. Повышенная стипендия в сорок шесть рублей, правда, не давала уверенности в возможности прокормить и содержать свою молодую семью. Если птичкам на улице надеяться было не на кого (они выкармливали свой выводок сами), то мне в этом смысле повезло сильнее, у меня был тесть Щекотов Георгий Семенович. Этот прекрасный, настоящий русский мужик на какое-то время заменил мне отца.
Мой папа сильно болел, сам был практически беспомощным, проживал со своей мамой Верой Сергеевной и младшей сестрой Ириной в студгородке в Иркутске, напротив Политехнического института. Я частенько после занятий навещал своих бабушку, тетю и отца. У нас были хорошие, добрые отношения. Бабушка и тетя Ира меня часто баловали, подкидывая денежек.
Мне не надо было ходить на студенческие пирушки, тусоваться на улице. Я глава, пусть пока не очень крепкий, но глава семьи. Я уже стремился, по возможности, подрабатывать сам.
Работал электриком пульта вневедомственной охраны. Зарплата хоть и небольшая, но позволяла мне ощущать себя мужчиной. При этом в жизни встречались разные чудеса и забавные ситуации.
Вспоминается такой курьезный случай.
Наш непосредственный руководитель пульта охраны, молодой лейтенант Бордюгин, старался выглядеть начальником – строгим и важным. Меня он почему-то не трогал, а на пацанов-электромехаников часто позволял себе кричать, обзывать их. Мой друг, Сергей Чайкин, часто на это обстоятельство жаловался. Еще лейтенант имел пристрастие к выпивке. Он мог набраться на работе до чертиков. Часто оставлял на рабочем столе форменную фуражку, забывал закрывать кабинет и много чего другого. Но работа была четко отлажена. По-видимому, лейтенант хорошо знал дело, был неплохим организатором производственного процесса. Начальник пьет, а работа идет.
Однажды его кто-то заложил, и для проверки утром к нам направился подполковник, начальник вневедомственной