Должно быть, на моем лице отразилось столько ужаса, что Мартен-Мартен протянул мне носовой платок. Я взяла всю пачку.
Она вскоре опустела, как и моя цистерна слез, когда он проводил меня до двери, пожелав мне держаться.
Несколько минут я ехала наугад, без всякой цели. Этот день не должен был пройти просто так. Я собиралась устроить себе и дочкам отличный ужин, чтобы отметить окончание наших невзгод: господин Ренар на следующей неделе назначил мне встречу, чтобы уладить все дела с моими долгами. Я должна была чувствовать себя легко, а не так, словно я вешу тонну. Как я могла быть настолько слепой? Я-то думала, что Хлоя никогда от меня ничего не скрывала. Какой одинокой должна была она себя чувствовать. Как, наверное, ей было плохо! Не задумываясь, как лучше припарковаться, я одним колесом заехала на бордюр и остановилась, доставая телефон.
Он ответил после третьего сигнала.
– Привет, это Анна.
– Привет, Анна, рад тебя слышать. У тебя все в порядке?
Его мягкий голос возродил во мне тысячи воспоминаний. Я постаралась придать своему голосу твердость.
– Не совсем так. С Хлоей есть проблемы. Думаю, мне стоит с тобой об этом поговорить.
– Ты правильно думаешь. Я слушаю.
И я начала ему рассказывать обо всем: о рыданиях, замкнутости, молчании, прогулах, мальчиках, поведении в лицее. Только о гашише не упомянула, не в состоянии это озвучить.
– Все это – крики о помощи, ей очень плохо. Наверняка она чувствует себя страшно одинокой, при том что мне постоянно приходилось работать, а ты живешь в Марселе.
– Ты не должна чувствовать себя виноватой, Анна, ты стараешься для нее изо всех сил. И я тоже. Каждую неделю я связываюсь с девочками по скайпу и приглашаю их к себе, как только представится возможность.
– Прошло больше года с тех пор, как они тебя не видели.
Несколько секунд он молчал.
– Знаю, знаю и очень страдаю от этого. Моя мама неважно себя чувствует, и я не могу в данный момент принять их у нее. Вот если бы у меня нашлись средства на поездку… Я страшно по ним скучаю, ты же знаешь.
Голос его задрожал. Я слышала его прерывистое дыхание.
– Как я порой жалею, что уехал так далеко. Мне стоило об этом задуматься, но для меня тогда это было вопросом выживания. Я просто не мог оставаться вблизи вас, зная, что ты больше меня не любишь.
– Ладно, мне пора заканчивать разговор, Матиас.
Мое сердце учащенно билось, ладони стали влажными, а я слишком хорошо знала эти симптомы.
– Анна, достаточно одного твоего слова, чтобы я здесь все послал к черту.
– Я просто прошу тебя