– Я как раз хотел попросить что-нибудь надеть. Не могу же я пойти домой в грязном.
– Ты на машине, – напомнила я.
– Но стекла у меня не тонированные.
Веский аргумент!
– Сейчас что-нибудь поищу, – быстро бросила я, исчезая в комнате. Потом вдруг опомнилась: зачем я пошла в свою комнату, надо же поискать что-то у папы. К счастью, Костя уже скрылся обратно, иначе он точно заметил бы мою утроившуюся рассеянность и поднял на смех.
Откопав наиболее чистую рубашку с коротким рукавом и домашние шорты (а что он думал, я ему парадные брюки притащу?), я постучала в дверь ванной комнаты.
– Входи, – раздалось изнутри, и снова со смешком.
Заходить я не стала, просто просунула внутрь руку с одеждой.
– На.
– Благодарю, – с патетикой и придыханием выдал он, словно случайно касаясь моих пальцев своими и на пару секунд задерживая их.
Захлопнув дверь, я вернулась на кухню и привалилась спиной к стене.
Боже мой…
От мыслей в голове стало нехорошо. Он круто целуется, и я никак не могу об этом забыть, хотя этого вообще не должно было случиться в моей жизни! И то, что он полуголый разгуливает в моей квартире, хвастаясь телом… Много ли девушек успело оценить его так же, как я?
«Забыть, забыть, забыть!» – приказала себе, чувствуя злость и возвращаясь к плите, чтобы занять руки делом. Заняты руки – занята голова.
Костя подошел через пару минут. И смотрелся он в папиной одежде довольно комично. Я не сдержала смешок.
– Ты самое лучшее, конечно же, выбрала?
– Что было, – пожала плечами я, стараясь не расхохотаться в голос.
Костя был меньше отца на пару размеров, и выше.
– Вот поэтому я и не люблю рубашки, – добавил он.
– Они тоже ассоциируются со свадьбой?
– Нет. Просто пуговки не люблю застегивать, – глядя на меня слишком пристально, произнес Костя.
«Ну, пуговки тебе мог бы застегивать кто-то другой», – пронеслось в голове, и я тут же устыдилась собственных мыслей. Здрасьте, приехали!
– Ну и, по всей видимости, ты хорошо готовишь, раз ни в ком не нуждаешься? – отворачиваясь к плите, чтобы вдруг не выдать своего волнения, поинтересовалась я.
– Яичницу и пельмени, – отчеканил он.
– Не густо. Как ты ещё жив-то при таком разнообразии блюд?
– Есть такая штука: кафе называется. Там вполне вкусно готовят.
– А, отличный заменитель женщины в доме.
– Хватит набиваться мне в жены, – фыркнул он.
Я резко к нему обернулась, но сказать ничего не смогла, как ни пыталась. Да не офигел ли он? Я тут ему готовлю, в ванне моей он моется, когда захочет приходит, когда не хочет – не объявляется, и при этом постоянно надо мной издевается! И, главное, как и зачем я позволяю ему всё это?
Забыв о правилах приличия и элементарной